Припоминаю и другое. Через день-два после октябрьских событий я встретил уже бывшего народного депутата, принадлежавшего к одному из влиятельных тогда политических формирований, которые считались демократическими. Он сказал радостно: «Мы победили». Я, еще находясь в смятении от событий, согласился с ним, но душу точил большой червь сомнения относительно того, кто действительно победил. Будущее подтвердило оправданность сомнений. И. В. Шейнис убедительно, на мой взгляд, показал, что Б. Н. Ельцин и демократические силы того времени далеко не во всем преследовали одинаковые цели, а плоды победы пожали лишь те, кто были близки к первому Президенту России. К сожалению, и тогда у нашего общества выбор был между довольно нехорошим и совсем скверным, и все же лучше, что победило меньшее зло. Если считать прекращение существования Съезда и Верховного Совета падением или крушением парламента, то единственное, что можно по этому поводу сказать, – это то, что так ему и надо, он сам в этом виноват. А нам, избирателям, следовало бы из этого извлечь уроки и выбирать в законодатели не златоустов-обличителей, а людей, подготовленных и настроенных на конструктивную работу, способных договариваться. К сожалению, таким выборам мы пока что не научились.
И наконец, об избирательной системе. С конца 1992 г. я участвовал в работе руководимой В. Шейнисом инициативной рабочей группы, готовившей проекты избирательного законодательства. Все ее участники исходили из необходимости проведения выборов на основе пропорционального представительства политических сил, чтобы избиратель имел возможность выбирать между политическими программами, а не между отдельными людьми, которых он, как правило, не знает. Однако бульон партийной системы к тому времени не сварился, вследствие чего пришлось согласиться на то, что половина депутатов будет избираться по-старому, то есть по мажоритарной системе в одномандатных избирательных округах, а применительно к пропорциональным выборам предусмотреть участие не партий, а избирательных объединений. По этой смешанной системе стала избираться Государственная Дума, результаты чего читателю известны. Несмотря на протестное голосование значительной части избирательного корпуса, реальная политика в соответствии с Конституцией РФ 1993 г. стала определяться исключительно Президентом и его окружением, а Государственная Дума вопреки обличителям этой политики и подчас даже не без их содействия стала штамповать законы, подготовленные исполнительной властью. Впрочем, и законы, подготовленные самой Думой, обычно были не лучше. Избрание Президентом В. В. Путина породило у избирателей надежды на улучшение политики, и в результате пропрезидентская партия «Единая Россия» имеет в настоящее время в Государственной Думе большинство, превышающее 2/3 голосов, а демократические партии не смогли преодолеть 5-процентный барьер и утратили места в Думе. Приходится вспомнить, что именно В. Шейнис был активным сторонником такого барьера, хотя при обсуждениях в рабочей группе высказывались предложения об уменьшении этой цифры. Избиратели от господства «Единой России» пока что мало выиграли, а потери от пролоббированных и непродуманных законов понесли ощутимые. Достаточно упомянуть Жилищный кодекси Федеральный закон 2004 г. № 122-ФЗ.
В. Шейнис, будучи сторонником пропорциональной системы, обоснованно полагал, что на пути к ее исключительному применению нужно пройти этап германской системы, в которой пропорциональный элемент преобладает, но не исключает элемента мажоритарного, позволяющего избирателям выдвигать кандидатов и самовыдвигаться. Германский избирательный закон предусматривает, что основной принцип распределения мандатов пропорциональный. Из числа мандатов, полученных партийными списками кандидатов, исключаются мандаты, полученные кандидатами соответствующих партий в одномандатных избирательных округах. Для пропорционального распределения применяется 5-процентный заградительный барьер, однако партия, получившая менее 5 % голосов, допускается к распределению, если в одномандатных избирательных округах провела не менее трех своих кандидатов.