Смерть с уведомлением

Программа не случайно носила имя создателя лабиринта из греческой мифологии. Потому что за точно такое же гигантское строение – правда, состоящее из информации – отвечал «Дедал». Сетевой поиск во всех подключенных базах данных по определенным признакам, категориям или даже по обрывкам информации не шел ни в какое сравнение с обычным считыванием данных. Эта суперновая система «Дедал» облегчала работу Федерального ведомства уголовной полиции. Вот в этом-то и была загвоздка. Только сотрудники БКА имели доступ к «Дедалу». Но с правильным паролем, идентификатором и кодом запроса можно войти в систему. При ежедневно поступающих тысячах запросов и огромных объемах обрабатываемых данных никого не интересовало, где именно работает комиссар полиции Сабина Немез.

На экране появилась страница доступа к данным. Сабина ввела цифры и вошла в систему. Что теперь? Ее отец не убийца – это понятно. Но петля у него на шее затягивается все туже: алиби нет, на допросе солгал от страха, для посторонних имеет убедительный мотив. Но самое страшное – его отпечатки пальцев были обнаружены на месте похищения.

У Сабины оставалось только две подсказки, указывающие на настоящего преступника. Коробка с маленьким пузырьком черных чернил, которую он подбросил отцу под дверь, и телефонный звонок измененным электронным голосом. Всего два простых предложения: «Господин Немез, если вы в течение сорока восьми часов выясните, почему вашу бывшую жену похитили, она останется в живых. Если нет, то она умрет».

Запрос в «Дедале» был единственной возможностью быстро получить информацию, которая сняла бы с отца подозрение. Нужно искать параллели с другими похищениями, не имеющими отношения к ее отцу.

Место: Германия. Время: последние три года. Преступление: похищения, которые заканчивались убийством по истечении сорока восьми часов. Особенности: телефонный звонок, требование выкупа не предъявляется, загадки, подарок похитителя как намек на возможный способ убийства.

Ее палец замер над клавишей ввода. Каждый раз, когда она отправляла запрос через центральный компьютер БКА, у Сабины кровь леденела в жилах. Дедал был не только легендарным строителем, но и отцом Икара, который подлетел слишком близко к солнцу, обжег крылья и рухнул в море.

Сабина надеялась, что не обожжет себе пальцы в один прекрасный день. «Не перегружай архитектора» – это не совет, а предупреждение. Иначе она может навсегда лишиться возможности работать в БКА. Впрочем, как и карьеры в мюнхенской полиции. Но это только затем, чтобы снять подозрение с отца… и найти убийцу матери.

Эта мысль настолько четко оформилась, что не было больше сомнений, над чем Сабина будет работать следующие дни и недели.

Вдруг дверь в кабинет резко открылась. Сабина вздрогнула. Листки с заметками, приклеенные к монитору, заколыхались на сквозняке.

Колонович направился к ее столу:

– Над чем сейчас работаешь?

Сабина быстро нажала на клавишу ввода. Запрос обрабатывается! Одним кликом свернула окно. В следующий момент Колонович стоял перед ее монитором.

– Я посмотрела в центральной системе, нет ли для нас работы. Но там ничего важного.

Колонович швырнул на стол утренний выпуск «Зюддойче цайтунг». Жирный заголовок гласил: «УБИЙСТВО В СОБОРЕ». Под ним красовалась фотография ночной Фрауэнкирхе. Очевидно, архивный снимок, потому что между куполами белела полная луна.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Кто-то проболтался. Скорее всего, смотритель захотел немного заработать.

Мерзкий лысый с подагрическими пальцами. Сабине показалось, что ее вот-вот стошнит.

– Я не хочу это читать.

Колонович забрал газету.

– Просто чтобы ты была в курсе. Имя твоей матери еще не звучало, и фотографий тоже пока нет. – Он вздохнул. – Иди домой или хотя бы к сестре. Здесь ты уже ничем не поможешь.

Сабина покосилась на монитор. Внизу экрана мигала голубая пирамидка.

– Через час Моника отведет девочек в школу и детский сад. Я наведаюсь перед тем, как она уедет на работу.

– Как хочешь. – Колонович посмотрел на настенные часы. Начало седьмого. – Прокурор Фурман сейчас просматривает имеющиеся факты по делу.

– Я хочу поговорить с ним.

Колонович улыбнулся. Сабине было знакомо это снисходительное выражение, которое заставляло ее деградировать до ребенка.

– Это невозможно. Он как раз обсуждает дело с обер-бургомистром.

– В такую рань? – вырвалось у нее.

– Я же говорил тебе, что дело щекотливое. Архиепископа сразу же проинформировали, а тот созвал обер-бургомистра и прокурора. Кризисное совещание продлится до восьми. Тогда мы узнаем больше.

Что за идиотизм! Но по-другому быть не могло. Скоро папа будет служить мессу в мюнхенском соборе. Споры по поводу выхода из церкви в связи со случаями изнасилования детей католическими священниками достигли апогея. Особенно в Баварии. Когда пресса печатала подобные заголовки, представители церкви и политики начинали паниковать.

Поэтому ее отец стал марионеткой в двойной игре, в которой церковь и зацикленные на себе политики настаивали на скорейшем аресте.