Содержанка для президента

Ожидала очередную вспышку ярости, но ее не последовало, он так же аппетитно откусил белый хлеб и, лишь когда полностью дожевал, ответил.

— Завтра получишь свои документы и откроешь счет. А твоим гардеробом впредь займется стилист. Теперь по магазинам ты будешь ездить в его сопровождении и с моего разрешения.

Я какое-то время молчала, доедая свой завтрак, потом не выдержала и снова спросила.

— А может, мне еще чем-то заняться?

— Чем?

— Нннне знаю. Курсы какие-то, клубы, встречи и… Я целыми днями сижу и ничего не делаю, я…

— Ты ублажаешь меня. Это единственная твоя задача. Развлекать тебя никто не обещал.

Вытер губы салфеткой и встал из-за стола. Не попрощавшись, пошел к двери, а потом спустился вниз и уехал. Он никогда со мной не здоровался и не прощался. Он вообще ничего со мной не делал… только имел и наказывал. Стало себя жалко, и я опустилась на стул, тут же вскочила с него и все же разревелась.

В банк я ездила с Глебом. Он приехал после обеда и отвез меня в отделение ВИП клиентов, где мне выделили отдельную комнату с личным банкиром. Девушка была очень услужливой. Она открыла мне счет и выдала серебристую карту, наподобие той, что мне давал Айсберг. Вопросов не задавала, только сфотографировала меня с документами, угостила кофе и провела нас до дверей.

Это было очень странное чувство — сидеть там, как совсем взрослая и самостоятельная, со своим паспортом и открывать счет. Я ерзала на мягком кресле почти зажившей задницей, осматривалась по сторонам и ощущала снова этот соблазнительный запах иной жизни. Меня многие не поняли бы, да и вряд ли поймут. Людям легче всего осуждать. Нищих, бомжей, проституток, скатившихся на дно людей, но у каждого своя история, свои горести и беды, и самое невероятное — каждый может оказаться на их месте.

В доме отчима работала тихая и неприметная женщина по имени Анна. Она убирала дом три раза в неделю. Всегда ухоженная, чистенькая, с прической, накрашенная. На вид лет пятидесяти с небольшим. Нинка мне рассказала ее историю. Когда-то Анна была владелицей сети модных магазинов, имела дом на Кипре, несколько машин и круглую сумму в банке. А потом в один день все рухнуло, ее мужа обвинили в финансовых махинациях, наложили арест на имущество и посадили его в тюрьму, отняв все до единой копеечки. Муж в тюрьме умер от пневмонии, сын умер через год после него в какой-то подворотне от передозировки наркотиков. Анна осталась одна с невесткой на съемной квартире и воспитывает внучку. Живут они на ее зарплату, так как невестка заболела энцефалитом и ослепла на оба глаза.

По-разному в жизни бывает… Я не хочу больше голодать, не хочу больше одеваться в обноски дочери отчима, не хочу, чтобы меня лупили, как собаку. И я радуюсь, да, я радуюсь тому, что я открыла счет, радуюсь новым вещам, которых у меня никогда не было. Я радуюсь всему, что теперь принадлежит мне. И, нет, я это не украла, не отобрала у кого-то, а заработала. И не важно, каким образом. Конечно, внутри нарастал осадок от того, что я… ничем не лучше проститутки, от того, что я продаю свое тело, но вот такие моменты стирали эти мысли.

Я соберу денег и поступлю учиться или… или открою свой салон красоты или начну моделировать одежду.

И еще я поняла, что мне не хватает выездов из дома, не хватает общения, не хватает всего того, что может позволить себе обычный человек. Самое большое мое развлечение — это приезд Айсберга и секс с ним. Ну иногда поездки из дома. И пока что мне неизвестно, как изменить ситуацию. Мой любовник не дает мне альтернатив, и я не вижу никакого выхода из ситуации.

Когда я обратила внимание на дорогу, мне показалось, что мы проехали поворот к нашему «дачному» поселку. У меня отличная память, можно сказать фотографическая.

— Куда мы?

— У вас сегодня встреча.

— Встреча? С кем?

От мысли, что снова с ним, я почувствовала всплеск радости, но ошиблась. Конечно же, не с ним, судя по выражению лица Глеба. Машина скользила по улицам столицы, крутилась в центре, пока не заехала в красивый, но старый район.

Глеб вышел из машины, подошел к багажнику и достал чемодан. Я судорожно глотнула воздух, и мои руки мелко задрожали.

— Что это?

— Ваши вещи.

— Мои… мои вещи?

— Да. Это ваши вещи.

Я облокотилась на капот машины, и у меня слегка закружилась голова. Наверное, я уже надоела Айсбергу, как и говорила Виолетта, и он меня выгнал. О, божееее! Какая же я дура. Я строила здесь планы, а меня просто вышвырнули… сняли мне квартирку и выкинули прочь.

— Куда мы приехали? Я никуда не пойду!

— Идемте. Мне велено вас отвести.

— Нет! — рявкнула и вытянула руки вперед, — Не приближайся, или я закричу!

Глеб начал озираться по сторонам.

— Тихо. Хватит. Мне приказано отвезти вас в этот дом.

— Какой дом? Зачем? Почему ты не отвез меня обратно?

— Как отвратительно вы орете! Примерно так же отвратительно, как и одеваетесь!