Содержательное единство 1994-2000

Это связано, во-первых, с принципом взаимного подогрева (активизация в одной точке автоматически подогревает кураж в другой). Это связано, во-вторых, с принципом переключения внимания. Ну, кто начнет, например, серьезно обсуждать среднеазиатскую проблему, когда есть такая яркая, такая острая, такая страшная коллизия у себя под боком? А когда начнут всерьез обсуждать – поздно будет.

И дело даже не в том, что прямо вот сейчас займется пожар во всей Средней Азии. Прямо сейчас – надо перетащить наркотики через несколько транзитных пунктов и поднять для этого соответствующую "малую волну" экстремизма. Беспокоит не это, а то, как начинают кем-то варьироваться амплитуды и фазы этих "малых волн" экстремизма: Чечня, Узбекистан, заложники из "Красного креста" в Панкисском ущелье Грузии, Москва, Ингушетия, Киргизия. Это тревожно. Как тревожно и то, что весьма солидные западные консультационные группы начинают бить тревогу по поводу среднеазиатских коллизий. Эти – зря тревогу не бьют почти никогда.

В-третьих же, и это, пожалуй, главное, ислам – это очевидным образом не СЕМЕЙСТВО. И он не снимается на фоне Аллаха. Ислам – это восходящая сила XXI века, медленно (вопреки огромным противоречиям) консолидирующаяся миллиардная нагретая масса. Масса, так же проснувшаяся после столетий сна, вызванного шоком колонизации, как сейчас погружается в свой пагубный сникерсный сон это наше СЕМЕЙСТВО.

Аргумент пятый. СЕМЕЙСТВО всегда будет искать решение в рамках отвечающего его ментальности примитива. Примитив этот известен. Или договариваться по принципу Хасавюрта, или добивать гадов в логове. Прежде всего, неясно, почему или-или? Добивать, чтобы делать более податливыми. И договариваться, чтобы не даром была пролита кровь тех, кто реализовывал это самое "добивать". Клаузевиц говорил: "Война – это продолжение политики другими средствами". Война, которая не является продолжением политики, – это не война, а что-то другое. Бизнес-операция на крови. Спецоперация по заказу определенных нефтяных кругов для срыва глобально значимых трубопроводных проектов. Просто затянувшаяся "разборка". Наконец, разводка, повод для борьбы пресловутых партий войны и мира, которым важно не то, будет война или мир, а то, как поделится влияние на Путина и какие выгоды будут извлечены из этого дележа. Все это имеет место одновременно. Все это значимо. Но еще значимее, конечно, другое.

Договариваться? С кем? Добивать? Кого?

"Чечня" или "Система"

Это даже не в смысле того, имеет ли лицо терроризм. Понятно, что имеет – баскское, ирландское и всякое другое. Понятно и то, зачем Путин произнес фразу о том, что у терроризма нет лица. Оставим в стороне эти фигуры политического маневра. И примем упрощенную гипотезу, что добивать хотят некую "Чечню" (имея в виду, конечно, не народ и не страну, а некое логово террористов) и договариваться хотят опять-таки с "Чечней" (в смысле того же логова – вспомним высказывание о том, что договариваться надо со всеми, включая крайних радикалов).

Еще и еще раз подчеркивая кавычки, в которое взято слово "Чечня", чтя чувства чеченского народа, категорически отвергая его демонизацию, считая конструктивную чеченскую элиту неотъемлемой частью элиты нашей многонациональной страны, будучи убежденным в том, что разжигание межнациональной розни в России сейчас сугубо провокативно, – я продолжу тем не менее содержательные развертывания, которые потребовали введения этой самой Чечни в кавычках.

Хорошо, встанем на чужую (уже сказал, что неконструктивную) точку зрения. Решили "добить Чечню". Тогда позвольте напомнить в очередной раз мудрость как бы примитивного героя Высоцкого, решившего перед тем, как стать антисемитом, узнать, кто такие семиты. Может быть, все-таки последовать его примеру и спросить себя: Чечня в кавычках – это что? Это маленькое самопровозглашенное государство с крохотным народом? Или это нечто другое?

Если даже на минуту допустить (а это – постоянно – делают наши СМИ и политики, которые, видит Бог, не ведают, что творят), будто "Чечня" – именно данное самопровозглашенное государство, то что получится?

В этой ложной, я бы сказал даже бредовой, версии, получится, что чеченцы (как и Чечня, конечно, в кавычках) – это неслыханные герои, а российская армия – полное и окончательное барахло! Потому что все-таки это армия большой страны с колоссальной военной культурой, воюющая против горстки людей, лишенных оружия современности (настоящая авиация, тяжелая артиллерия и прочее). Кладем эту огромную величину на одну чашу весов, ничтожную по сравнению с ней "чеченскую" – на другую, и что имеем?