Спаситель и сын. Сезон 3

Пока Спаситель вел необычный для себя разговор с Вьенером, Луиза на другой половине дома тоже делала нечто диковинное. Кормила Жово, которого едва знала, Габена, о котором не знала ничего, и Лазаря, которого знала как приятеля своего сына. «Что я тут делаю?» – крутилось у нее в голове. Когда все поели, Лазарь задал созвучный вопрос:

– Что делаем после обеда?

– Я, – ответил Жово, – собираюсь чуток покемарить у себя на камбузе, а потом над лайбой твоего папаши пошурую.

Лазарь, как обычно в случае с Жово, не был уверен, что все понял, но общий смысл он ухватывал правильно: ничего интересного не предвиделось.

– Можно сходить в кино на «Марсианина», – предложил Габен.

– Я читала в «Телераме» плохой отзыв об этом фильме, – сказала Луиза.

– Проверим.

Луиза решила вернуться домой и дописать статью для «Репюблик дю Сантр», которую обещала главному редактору. Но, как только очутилась одна в квартире на улице Гренье-а-Сель, на нее напала хандра. Тем более что прямо в лифте она получила эсэмэску от Поля, все еще гостившего у бабушки:

Забири меня. Аксель и эван трисут клетку сержанта и хотят брать вруки чудика. Нану говорит чтоб я давал хомячков своим братям но они их убют! Нинавижу!!!

К письму брата Алиса сделала приписку:

Нану сидит в митике[6]. Думает, я ни4о не знаю ☺ лол!

Когда Вьенер ушел, Спаситель вышел в коридор и пересек границу, отделявшую его деловую жизнь от личной. Но в кухне никого не было, а на столе лежала визитка, на которой рукой Луизы было написано:

Габен и Лазарь ушли в кино.
Жово спит. А я пошла домой работать.
Пока

Спаситель обмахнулся визиткой, как веером. Записка суховатая. Луиза накормила троих мужиков, как кухарка или подавальщица в полковой столовой, – вряд ли ей это доставило удовольствие. «Нехорошо, – подумал Спаситель, покусывая край визитки, – надо что-то менять». Раз традиционная семья исчезает, значит, надо придумывать новые формы. Да, но осуществить эту глобальную идею прямо сейчас, в 14:20, когда на 14:30 назначен следующий пациент, было трудновато. Пока Спаситель остановился на том, что позвонит Луизе вечером.

За ужином собрались все трое парней, как их называл теперь Спаситель.

– Ну как фильм? Понравился?

– Американцы самые крутые. Они весь Марс засадят картошкой, – коротко резюмировал содержание ленты Габен, полсеанса проспавший в кресле.

После еды парни, соблюдая военную дисциплину, убрали грязную посуду и загрузили ее в посудомойку, вытерли губкой стол, подмели пол и насыпали фруктовой кожуры Спасёну, хомячку Габена, и мадам Гюставии, хомячихе Лазаря.

– Спокойной ночи, шеф! – сказал Жово.

– Я рекомендовал бы посылать всех школьников на стажировку в Иностранный легион. Это бы сильно упростило семейную жизнь, – ответил Спаситель.

Жово расцвел от этих слов и тут же похвалился:

– Вы еще главного не знаете! Ваши ребята обливаются холодной водой по утрам!

Лазарь, уже на лестнице по пути в свою спальню, выпятил грудь колесом и процитировал Жово:

– «Холодный душ, сукины дети, и будете мужиками!»

– Впрочем, – заметил Спаситель, – не всем родителям это пришлось бы по вкусу.

Он отправился в свою комнату, прихватив дежурное чтиво: «Психосоматика – это диагноз?»

Электронный будильник показывал 21:22. Спаситель знал, что должен извиниться перед Луизой. Но не мог подобрать слов, чтобы получилось и шутливо, и ласково. Он даже нашел себе оправдание: ведь ужин накануне приготовил он, а Луиза ему тоже не сказала спасибо. Правда, это была готовая лазанья – только разогреть. Пока он препирался сам с собой, зазвонил телефон.

– Луиза?

– Послушай, не сердись за ту записку на столе. Зря я так…

Она еще извиняется!

– Да нет, Луиза, это я невоспитанный хам! Бросил на тебя парней, как будто ты обязана… Конечно, тебе у меня неуютно. Нет даже дивана, чтобы спокойно почитать, или… как это называется в приличных домах… «уютного уголка», мягкой мебели для гостиной. Жилище дикаря!

Он ругал себя, а Луиза смеялась. Прошел целый час, а они все перешучивались по телефону, довольные, что не разобиделись друг на друга.

* * *

Первой в среду явилась Бландина и, чтобы не скучать в приемной, достала новенький блокнотик для рисунков (24 листа) и стала писать синим фломастером:

Попытка

Мама ненавидит папу
Папа ненавидит маму
Сестра два раза умирала
Это называется ПС
Одна попытка для отца,
Для матери – вторая
Психолог говорит – это сигналы SOS
А я – сестра и правда умирает.

Из поэтического транса ее вывел голос Спасителя. Психолог открыл дверь кабинета.

– Бландина?

Она так быстро захлопнула блокнот, что он не удержался и пошутил:

– Совершенно секретно.

Девочка вошла в кабинет, села напротив Спасителя и подтвердила: