Спаситель и сын. Сезон 3

– Когда они развелись, я стала резать руки, чтобы сказать: смотрите, как мне больно из-за вас, и два раза пыталась покончить с собой, потому что они меня не слышат.

Марго крутила на запястье браслет, сделанный из вилки, – у матери, что ли, взяла?

– Но твой отец не желает участвовать в терапии, – напомнил ей Спаситель.

– Кретин! – высказалась Бландина.

Сестра одернула ее:

– Оскорбления делу не помогут.

– Он хочет отнять нас у мамы.

– Он обратился по этому поводу в суд, но я надеюсь его отговорить. – Марго тщательно подбирала слова, копируя манерный тон отца.

– Так почему ты обратилась ко мне? – спросил Спаситель с наигранным недоумением.

Марго открыла рот, но не смогла заговорить, глаза ее наполнились слезами.

– Да потому, что вы единственный кайфовый взрослый из всех, кого она знает, – сказала вместо нее Бландина.

– Заткнись ты! – вспылила Марго.

– Но ты сама так говорила! – крикнула в ответ Бландина.

– Ладно-ладно! – вмешался Спаситель. – Пусть я буду кайфовый, не надо из-за этого убивать друг друга.

Бландина, привычная к шуточкам психолога, засмеялась, а Марго расплакалась.

– Все так плохо? – Спаситель протянул ей коробку с платками.

Марго перестала подражать родителям. Она не папа и не мама и никогда не сможет помирить их.

– Они развелись, Марго, и это их дело, они так захотели. Ты тут совсем ни при чем и ничего не можешь изменить.

– Знаю, – всхлипнула девочка.

– Она все еще верит, что они опять будут вместе, – снова встряла Бландина.

– Да закроешь ты рот? Когда мне понадобится помощь идиотки, я тебя позову!

Спасителю было неприятно слушать эти обидные слова. Тем более что, когда Марго второй раз пыталась покончить с собой, именно Бландина подняла тревогу и спасла ее.

– С понедельника снова в лицей? – спросил он самым бодрым тоном.

– В английском классе очень сложная программа. А я много пропустила, боюсь, у меня будут плохие оценки.

– А у меня только такие и бывают, – не очень внятно, не отрывая подбородка от спинки стула, сказала Бландина.

– Но школа – это не только учеба, а еще и общение, подруги, мальчики, – перечислил Спаситель.

Тут Бландина подняла голову и сказала, глядя Спасителю в глаза:

– Вот ты небось только о девочках и думал.

Он «чипнул».

– Мне дико нравится, когда он вот так причмокивает. – Бландина повернулась к сестре. – Я бы за него вышла замуж, когда вырасту.

– Бландина! – одернул ее Спаситель.

– Знаю-знаю, вы психолог-вешалка. Но я не путаю вас с отцом. Во-первых, вы другого цвета, а во-вторых, он зануда – месье Кар-кар-карре!

– Я-то надеялась, что риталин ее угомонит, – сказала Марго. – Видно, надо удвоить дозу.

– Неужели ты думаешь, я эти ядовитые конфетки и правда ем? Да я их в унитаз спускаю. Я – это я, такая, какая есть! Мне не сидится на месте – ну и ладно, болтаю без умолку – ну и пусть! Я чокнутая кукломанка!

Она раскинула руки, как кинозвезда, которая позирует перед фотографами на набережной в Каннах.

– Блестящее выступление сестер Карре! – поздравил их Спаситель. – Каждая в своем жанре.

На этот раз сестры дружно рассмеялись, и остаток сеанса прошел мирно. Провожая их, Спаситель пожал обеим руки:

– Помогайте друг другу, девочки. Будьте друг другу опорой.

Девочки обменялись быстрыми взглядами.

– Можно мы и дальше будем приходить вместе? – спросила Бландина.

– Ты правда так хочешь или только говоришь, чтобы угодить сестре?

– То и другое.

– Она хоть и чокнутая, но девчонка что надо, а? – обратился Спаситель к Марго.

* * *

Луизе было непривычно остаться без детей в свою законную неделю с ними. Алиса ночевала у Сельмы, а Поль – у Спасителя. Зато с утра она спокойно дописала обзор для «Репюблик дю Сантр» и теперь, в четыре часа дня, спешила к Сент-Ивам – несла ужин на всю компанию.

Ее встретил Поль:

– Мам, нам скучно. Можно мы поиграем в «Марио Карт»?

Луиза пошарила глазами вокруг телевизора. Ни пульта, ни геймпадов не видно.

Лазарь перехватил ее взгляд.

– До шести часов нам нельзя.

– Зачем нужна приставка, если нельзя играть! – жалобно сказал Поль.

А Лазарь просто так, чтобы Луиза знала, сообщил, что все лежит в ящике тумбочки в папиной спальне.

– Сейчас принесу, – сказала она.

В последние несколько дней ее то и дело щекотало тихое возмущение. Да, Спаситель – хороший психолог, но у него самого бывают заскоки, так что она отлично понимала Поля.

Луиза открыла дверь в спальню, но долго не решалась переступить порог – она еще ни разу не входила сюда одна. На цыпочках, так же как недавно в кабинете Спасителя, она подошла к тумбочке и выдвинула ящик – наверное, вот этот!

Разумеется. Другого и не было.

– Есть! – шепнула Луиза, вытаскивая пульт и геймпады.

У нее вспотели ладони, отчаянно колотилось сердце. Она положила добычу на кровать и вдруг заметила в ящике большой конверт, на котором рукой Спасителя было что-то написано. Она достала конверт и прочитала:

Все не вечно, дается на срок.
Возвращаться я буду нежданно.
Память, память – охотничий рог,
Замирающий в дебрях тумана[16].