Спаситель и сын. Сезон 6

Люди, приходящие на консультацию в первый раз, редко чувствуют себя непринужденно. Кто-то перевозбужден, кто-то рассеян. Есть скептики, которые не верят в «такие фокусы». Есть оскорбленные, они не понимают, с чего вдруг их лечащий врач посоветовал им отправиться «сюда». Агрессивные, спрашивающие с порога: «Вам что, денег мало?» Замороженные, они сидят опустив глаза. Кто-то делает вид, что прекрасно себя чувствует, и добродушно интересуется: «Ну, и в чем она состоит, ваша терапия?» Каждый раз Спаситель спрашивал себя: что сегодня появится из шляпы волшебника?

– Я приехала из Парижа, – сказала мадам Робертсон.

– Так, так, так.

Спаситель тоже по-разному встречал пациентов. Бывал сердечен и заботлив. Или, как теперь, сосредоточен и сдержан.

– Можно сказать, что меня привела к вам случайность. Я работаю в агентстве недвижимости высокого класса: Маре, 16-й округ. И у меня появились парижские клиенты, которые хотят переселиться в Орлеан. Им нужен городской дом с садом, чтобы спокойно работать. Квартал Дюнуа им бы подошел.

Как раз в этом буржуазном квартале Спаситель и открыл свой кабинет. Он слушал мадам Робертсон с некоторым удивлением, а она продолжала говорить и сообщила, что месяца два тому назад осматривала дом чуть дальше на улице Мюрлен и по дороге записала телефон, который увидела на табличке Спасителя.

– Так, так, так.

Сдержанность Спасителя обескуражила мадам Робертсон. Она замолчала и огляделась вокруг: книжный шкаф, детский столик с игрушками, кот, спящий на коврике. Спаситель тем временем приглядывался к посетительнице: женщина между сорока и сорока пятью, деловой дресс-код: костюм, блузка. Безупречная стрижка. Категория: «притворно-непринужденные» посетители.

– Вы немой? – спросила она с неискренней улыбкой.

– Ни в коей мере. Чем могу служить?

– Сразу к делу? Хорошо. У меня проблемы… со сном.

Спасителю показалось, что слово «сон» ей просто подвернулось. Точно так же она могла сказать «с кожей», «с пищеварением», но выбрала сон, потому что это больше подходило для психолога. И Спаситель повторил, пристально глядя ей в глаза:

– Со сном.

– Да, именно. Я плохо сплю. И главное, все время просыпаюсь от одного и того же дурного сна.

– Понятно.

«Понятно» означало у Спасителя, что его можно вести куда угодно, говорить ему что угодно, он будет внимательно слушать.

– Рассказать вам, что мне снится?

– Прошу вас.

Сон начинался в большой квартире, какие мадам Робертсон часто показывает своим клиентам.

– Но мне кажется, что квартира похожа на ту, где я родилась. Только кажется, потому что мне было семь, когда мы переехали, и я плохо ее помню.

Во сне мадам Робертсон видела себя девочкой в кругу своей семьи.

– С мамой, папой и с кем еще? – осведомился Спаситель, желая изобразить интерес и с трудом подавляя голодные зевки.

– С братом. Моим старшим братом.

Семья сидит, ужинает, и вдруг в столовую врываются вооруженные люди.

– Мама кричит. Брат плачет. Бандиты привязывают нас к стульям и завязывают глаза.

Спаситель мгновенно сосредоточился. Он старался нащупать подспудный смысл сна. Что означает внезапное вторжение? О чем говорит повязка на глазах?

– А ваш отец? Что он делает в вашем сне?

– Он хочет нас защитить, – взволновано ответила мадам Робертсон, – но один из бандитов приставляет ему к виску револьвер и говорит: «Пойдешь со мной». Он уводит отца. Мы остаемся в столовой, мама, брат и я. Привязанные, с завязанными глазами. Мне кажется, мы вот-вот умрем…

У мадам Робертсон перехватило дыхание. Она наяву переживает свой сон?

– Я падаю со стула и просыпаюсь.

Спасителю почудилось, что он тоже упал со стула и окончательно проснулся.

– Впечатляет, – признал он. – И вы видели этот сон не один раз?

– Два месяца подряд почти каждую ночь.

– А два месяца назад в вашей жизни произошло что-то особенное?

Мадам Робертсон укоряюще взглянула на Спасителя, но он не понял, по какой причине.

– У меня умер брат, – сказала она.

– Сочувствую… Вы были близки?

– Не очень… То есть, – продолжила она, – мы были очень близки в детстве. У нас два года разницы. А потом мы потеряли друг друга из вида. Я довольно долго жила в Лондоне, он оставался во Франции.

– Вам тяжело? Он так рано умер.

– В сорок семь лет. Он был изношен.

– Изношен?

– Отсутствие работы, развод, алкоголь, – перечислила она безнадежным тоном. – Наш отец умер еще раньше. В сорок лет. От сердечного приступа.

– Вы не связываете одно с другим?

– Как это?

Что она хотела сказать своим взглядом? «Ей не по себе», – решил Спаситель.

– Во сне вашему отцу грозит опасность, ваш брат плачет, а вы ничего не можете сделать. Вы привязаны, у вас завязаны глаза.

«Нет, – тут же поправил себя Спаситель. – Пожалуй, это мне не по себе, а не ей». Описанная сцена была ему знакома.

– Ваш страшный сон как-то связан со смертью брата, не так ли? Вы сказали, что видите дом вашего детства. Значит, вам меньше семи лет, если в вашем сне есть какая-то логика. Ваш отец тогда был еще жив?

– Он умер, когда мне было восемь. А когда мне было десять, умерла мама.

– О!

Сколько смертей! Отец, мать, брат. Эти голубые глаза с набухшими веками много плакали.