Студенты и совсем взрослые люди

– Мы, физики с дружественной (ослепительная улыбка) вам, девушки, кафедры глубокого холода, не баловаться к вам пришли, но лишь засвидетельствовать своё почтение и предложить наши знания, умения и таланты (Сашка поперхнулся, но Кирилл незаметно наступил ему на кед) в качестве подтверждения и укрепления (ясная, открытая улыбка) добрососедства и самых благородных намерений.

– Соседства? – Тамара насупилась. Кирилл был неотразим, и её сердце оборванно затрепетало. – Прямо вот так, ничем не проявив себя, и – в соседи? С «самыми благородными намерениями»?

Сашка слегка занервничал при виде глубокой тарелки, накрытой чистеньким полотенцем (содержимое тарелки явно имело котлетную природу. А запах!). Пока Тамара вела дипломатию взглядов с Кириллом, остальные подружки – Катя Сазонова, нехуденькая сибирячка с толстой, в руку, косой, Светлана Мельниченко, кокетливая брюнетка, и рыжая Зоська Добровская – с хитрыми улыбками наслаждались игрой красок на Сашкином лице.

– А чем мы можем себя проявить? – осторожно поинтересовался Кирилл.

– Танцуйте! – Зоська (это она, зараза, придумала это «чистилище») с самым серьёзным лицом следила за Кириллом. – Танцуйте! Покажите нам ленинградский стиль.

– Как насчёт румбы? – с ходу брякнул Кирилл (нет, всё-таки его реакция была феноменальной). Сашка, на манер недавно виденного в Эрмитаже святого Себастьяна, закатил глаза не хуже Лёвчика.

– Румба? Это идея… – Зоська мечтательно прищурилась и потянула издевательскую паузу. – Нет! (Сашка воссиял.) Мы же в Ленинграде, а не в южном городе, не в Одессе. Давайте твист!

Теперь уже на девушек смотрели три пары весьма изумлённых глаз. Ладно, Колькины не в счёт. Сашка основательно занервничал, но взял огонь на себя:

– Эх! Давайте музыку!

– А вот и не «эх»! Не «эх» даже! – запротестовала сибирячка Катя. Светлана и Зося согласно кивнули в ответ. – Не надо вот нам вот этого вот! Вот!

– Я ритм буду бить, – предложила Зоська и, не дав никому опомниться, забарабанила ладонями по пухлому чёрному альманаху «Приключения и путешествия». – Та-тата-та-тата-та-тата!

Делать было нечего. Котлеты пахли. Кастрюля (с гипотетическим борщом) на столе наличествовала. Девчонки были симпатичные, хоть и заразы. Кирилл кивнул Сашке, Сашка кивнул Кириллу, оба пощёлкали пальцами, поймали ритм и затвистовали.

– Э нет! – Зоська остановилась.

Парни в недоумении замерли подобно самым затейливым механизмам Чебышёва. Девочки удивлённо глянули на рыжую.

Зоська решила поднять ставки:

– Так не пойдёт. Так в Ленинграде танцевали три года назад. Это старьё!

– Ничего не старьё! – запротестовал даже Кирилл, а Сашка просто замотал головой.

Борщ стремительно становился отвлечённой категорией. Это было кошмарно.

– Вот что, коллеги. Сделаем так… – Зоська, как главная повариха, была неумолима, несмотря на уже откровенно возмущённые взгляды соседок. – Или вы через пятнадцать минут покажете тут класс, или… или вернётесь, когда сможете показать класс.

– Через двадцать, – Кирилл тоже обазартился. Сашка было открыл рот, но благоразумно его захлопнул с отчётливым стуком. Слишком острый был у Давида локоть. – Двадцать – годится?

– Годится. Дуйте!

Кирилл вытащил обмякшего Сашку в коридор. За дверью ожесточённо заспорили девичьи голоса. Из комнаты, как пробка, вылетел маково-красный Колька.

– Давид, ты это видел?! Да они издеваются! Сейчас я вернусь и всё им выложу, какие они заразы. И рыжей скажу! Коля, твоя стерва охренела! – Сашка был вне себя.

– Коля? «Твоя стерва»? Эта рыженькая – твоя – стерва? – зауважал было Давыдов, но опомнился. – Шура, бегом! У нас десять минут на чудо!

– Какое чудо?! Какое?! – Сашка вцепился в чуб.

Картина кастрюли с борщом плавала перед глазами не хуже аравийского миража.

– Ты от голода тупеешь, Шура. Какое сегодня число? А время – сколько? А вдруг нас ожидает наш «последний довод королей»?

– Убью, Давид! Удавлю! Какой довод?! Какой?! – бушевал голодный Васильков, только что отлучённый от родного бесподобного борща.

– Блондин, сто восемьдесят пять сантиметров костей. Understand? Колька, айда с нами!

И они айдакнули к физикам.

8

«Последний довод королей» мирно сидел посреди кухни и вычищал неплохую щучку, пойманную прямо перед отправлением электрички. Алёшка Филиппов был в самом добром расположении духа: дома всё было хорошо, отец и мама на электричку не провожали, он ещё успел спиннинг бросить – и вот, привёз ребятам угощение.