Time Left Today (ЛП)

Это была не самая лучшая точка обзора для наблюдения за черепахами, но теперь у него был для этого Снейп, так что вместо этого он сосредоточился на поиске лучших щелей и площадок, куда поставить ногу, широко разведя руки для равновесия. Гарри не мог идти слишком быстро: его ботинки уже были покрыты грязью, и они опасно скользили и скрипели на камне.

— Что-то не так с твоими зубами, раз ты предпочел от них избавиться? — спросил его Снейп, явно недовольный, — Я не понимаю, чего тебе не хватает на твердой земле.

— Там скучно, — объяснил Гарри. На самом деле он собирался спуститься, но теперь, когда Снейп пожаловался, он решил, что больше не мог этого сделать.

Когда они только вернулись в Хогвартс, Гарри подумал, что больше никогда не сможет приблизиться к Снейпу. Он даже подумывал попросить Дамблдора — умолять Дамблдора позволить ему бросить Зелья. Это не было бы большой потерей, не похоже, чтобы он чему-то научился на этих уроках. И, в любом случае, для него было бы не очень безопасно находиться среди всего этого огня и дыма, когда он мог бы спонтанно потерять контроль, начав плакать без особых причин. Буквально на днях он плакал из-за дырки в носке, и это были не нормальные слезы, а отвратительная, сопливая истерика, когда он раскачивался взад—вперёд, до болей в животе и горящих щек.

Но, возможно, сейчас он мог бы это осилить. Теперь ему не особенно хотелось плакать, не так ли? Может быть, он мог бы просто посмотреть на это по-другому, может быть, он мог бы просто сосредоточиться на…

Это было так: Гарри боялся, что он никому никогда не будет нужен, а теперь кто-то захотел его, пусть даже только на один день. В конце концов, это все уже не имело значения. Но кто-то хотел его.

Это было то же самое, как скучать по людям: было ужасно скучать по Рону и Гермионе, бояться, что они оттолкнут его, и думать, будет ли все как раньше, когда они снова увидят друг друга. Но раньше было еще ужаснее, когда он вообще ни по кому не скучал.

Он измерил расстояние в уме и прыгнул, перепрыгнув через два валуна поменьше и приземлился прямо на следующий, острая поверхность которого больно впилась ему в ногу сквозь хлипкие кроссовки.

— Гарри!

Это был даже не такой большой прыжок, но голос Снейпа все еще звучал возмущенно. Гарри ухмыльнулся.

— Хотите кое-что увидеть?

Снейп скрестил руки.

— Если это что-то связанное с треснутым черепом, то не особенно.

— Нет, ничего подобного. Но вы должны отойти.

— Определенно, нет.

— Это действительно безопасно. Но вам нельзя стоять слишком близко.

— Именно поэтому я предполагаю, что это, безусловно, небезопасно.

Гарри застонал.

—Ну же! Поверьте мне. Всего один шаг назад.

Очень недовольный, Снейп сделал крошечный шаг.

— Ещё.

— Ты сказал один шаг.

— Да, один нормальный шаг, ни одного фальшивого шага.

Как только он убедился, что Снейп стоит на соответствующем расстоянии, он посмотрел ему в глаза: он обязательно должен был увидеть его лицо.

— Готовы?

— Нет, — сказал Снейп.

Затем, через подошвы своих кроссовок, через ступни и вверх по ногам, Гарри потянул магию высоко и сильно, а затем магия потянула его, и он упал назад, прямо на заостренные скалы.

Снейп прыгнул вперед, цепляясь за него руками, и глаза его были полны шока, но прежде чем он успел дотянуться до него, Гарри подумал про себя, что хочет, чтобы его поймали.

И магия поднялась вокруг него, поймала и мягко поставила на ноги.

========== Часть 29 ==========

Из Хогвартса в Коукворт

В понедельник днем ​​Северус отправился домой.

Паучий тупик был все таким же осадком на дне бутылки, каким он его оставил. Мужчина распаковывал свои вещи в спальне, отмечая, как простыни истерлись до нитки, и как давно ему нужны были новые — каждый раз он говорил себе, что пойдет и возьмет их, но никогда этого не делал. В шкафу он нашел свой любимый свитер, который уже нельзя было носить вне дома, с гнездом моли в рукаве.

Много лет назад он переехал в дом своих родителей; его детская спальня стала местом для коробок воспоминаний и пыли, и сейчас маг направился туда. В носу защекотало, пока он рассматривал всё это: грязь, забившуюся в углы, облупившиеся обои, скрипучий матрац. Как он вообще мог подумать привести сюда ребенка?

Теперь он видел его в каждом углу: сбегающего по шаткой лестнице, напрягающегося, чтобы открыть дверцу холодильника, неловко смеющегося, когда ему говорят, что нужно толкнуть телевизор, чтобы включить. Стыд преследовал Северуса из комнаты в комнату. Недостатки дома всегда отмечались им, но никогда не беспокоили; теперь он едва мог усидеть на месте среди всего этого ненормального беспорядка.

Вскоре после обеда, который Северус приготовил, но забыл поесть, камин загорелся фиолетовым. Это, должно быть, Альбус — кто еще, — но Альбус никогда не приходил к Северусу. Всегда только Северус приходил к нему.