Тринадцатый

Муж Рогоносец и Обманутая Жена тоже не ударили в грязь нимбом. Под мантиями они принесли отборные гроздья Радости, Неги, Истомы и Восхищения. Теперь наступил черёд работы Тринадцатого. Меченый подробно объяснил и показал ему, как следует вить Эмоции в тонкую нить. Как только у Тринадцатого получилась первая ниточка, Меченый отправился отдыхать. Его примеру последовали рогоносец и Обманутая Жена.

Лотта

Всю ночь Тринадцатый перерабатывал Эмоции в нити для полёта в Отстой. Как только погасли последние звёздочки на небесном склоне, проснулся Меченый. Он осмотрел нити, покачал нимбом, и заявил.

— Молодец. Но, этого, к сожалению мало. Придётся, сегодняшний день тоже посвятит сбору. Если сегодня очень постараемся, то сможем завтра начать выкуп Неприятного.

Он, не церемонясь, разбудил Обманутую Жену и рогоносца.

— Полетели на сбор Эмоций. — Приказал он семейной паре.

— Ох, а можно мне сегодня отдохнуть? Я ведь как ни как женской мантии. Нельзя же столько работать.

Тринадцатому стало очень жаль Обманутую Жену, но Меченый и нимбом не повёл.

— Завтра отдохнёшь. Сегодня будем работать. — Прикрикнул на неё Меченый, и его мантия покрылась ядовитой зеленью. Тринадцатый видел друга в таком перепаде чувств первый раз. — Нам двоим, не справится. Времени в обрез. Поэтому, работать будем все.

Больше никто не сказал ни слова. Троица молча собралась, и вылетела на сбор Эмоций. Тринадцатый решил отдохнуть. После прикосновения со здоровыми Эмоциями у него было прекрасное настроение. Сейчас он смог бы полететь вместе со всеми на сбор, но Меченый приказал ему оставаться на месте. И, не показываться никому ни при каких условиях. А, так же охранять приготовленные Эмоции больше зеницы нимба. Выполняя приказ Меченого, он спрятал свитые Эмоции под трухлявый пень. Сверху, на пень натаскал мха, и, остался, очень доволен своей сообразительности. Никто, никогда кроме него не найдёт его сокровище. Закончив работу Тринадцатый загрустил. Ему вспомнилась Алёнушка. Очень захотелось узнать, как ведёт себя Стерва в его тельце. В плоти Стерве сейчас тепло, уютно, благодатно. И, вдруг, сам того не желая, он испытал чувство зависти. Тяжёлые гроздья вылетали прямо из под земли, и липли в мантии Тринадцатого. Сначала, он даже не понял, что такое с ним происходит. Мантия тяжелела, а Зависть поднималась вверх к нимбу. Ещё бы несколько мгновений, и от Тринадцатого остался бы один номер. Что бы справится с Завистью он усиленно начал жалеть Стерву. И, лишь только он подумал о ней с жалостью, что Стерва женского рода, а мучается в мужской плоти — от Зависти не осталось даже мокрых пятен.

Вынужденное сражение с Завистью отняло у Тринадцатого слишком много сил.

Не заметно для себя он уснул.

— Красавчик, проснись! — Пропел ласковый голос. — Я прилетела!

Он протёр нимб. Над ним зависла душа, с которой он познакомился сутки назад. Она пообещала прилететь, и сдержала своё общение. А, он — то ей не поверил — заснул.

— Почему ты не ждёшь меня? — На её нимбе появились капельки Обиды, а мантия окрасилась в серый цвет.

— Нет, нет, я ждал тебя. Очень ждал. Просто мне всю ночь пришлось работать. — Сбивчиво начал извиняться перед ней Тринадцатый.

— Я не верю, что ты меня ждал. Если бы ты, меня ждал, и хотел видеть вновь, ты бы собрал цветов.

Тринадцатый окинул нимбом болото.

— Я искал, но здесь нет таких цветов, которые бы можно было преподнести тебе. — Сам того не замечая, солгал Тринадцатый, и постарался усилием воли сдержать пунцовый цвет, который хотел было уже появится на его мантии.

— Ты прав. Здесь не растут цветы, которые я люблю. Но, ты бы мог слетать за ними. — Настаивала душа с ласковым голосом.

— Прости меня, мне нельзя покидать это болото, пока я не выполню одно обязательство.

— У тебя есть обязательство? Перед кем или перед чем, Красавчик?

— Если можно, не называй меня Красавчиком. Мой номер — Тринадцать.

— А, меня зовут Лоттой. Красивое имя?

— Да. Очень красивое имя. Оно земное?

— Так меня назвала мама. Это длинная история. Если хочешь, я расскажу тебе её. Но, с одним условием. Сначала, ты мне расскажешь о своём обязательстве, а потом, я расскажу тебе о себе. — Лотта дотронулась краем своей мантии до мантии Тринадцатого. — Не знаю, почему, но, ты мне очень понравился. — Её нимб засветился краской Откровения. — Наверное, потому что ты ещё не познал людские грехи.

— Уже познал. Сегодня ещё, будучи душой, я уже призвал Зависть. — Наивно признался Тринадцатый Лотте о своём грехе.

— Не кисни, это вполне естественно. Я давно существую на белом свете, и сколько бы Время не отбивало свой такт, ничего не меняется и не измениться.

— Давно существуешь? — Удивился Тринадцатый — Как давно?

— Со времён вселения души в плоть. Но, к сожалению, мою маму Создатель наказал за Строптивость, и мне не суждено отработать ни одной Судьбы. Не вселиться ни в одну плоть. — Лотта замолчала.

— И, ты никогда не знала человеческой жизни?

— Нет. Я, и мама обречены, существовать в мантиях. Нас даже утилизировать не могут. В нас нет человеческих Эмоций.

— Зачем же вы тогда существуете?