Цель обнаружена

Ровно через две недели после своего полета в Эль-Фашир Геннадий Орлов и члены его команды распрощались в аэропорту имени Симона Боливара с намерением снова собраться следующим вечером для обратного перелета. Четверо русских побежали под теплым дождем к автобусу до ближайшей гостиницы, а Геннадий сел в такси и велел как можно скорее доставить его в «Гран Мелию».

Через тридцать пять минут промокшие туфли Геннадия Орлова хлюпали по роскошной ковровой дорожке на седьмом этаже отеля, а его холщовый летный чемоданчик и нейлоновая сумка катились за ним на багажной тележке. Нервное и сексуальное напряжение Геннадия было похоже на ощущения школьника старших классов. Он обнаружил, что дверь номера 709 немного приоткрыта. Заинтересованный, но не обеспокоенный, он толкнул приоткрытую дверь.

Розовые лепестки лежали в виде широкой дорожки в гостиной, исчезая в освещенном свечами коридоре, который вел в спальню. Тихая латиноамериканская музыка, грустная серенада Марии Терезы Чакин, доносилась из магнитофона.

Геннадий улыбнулся. Ах, снова это!

Он оставил свой багаж у двери после того, как закрыл и запер ее. Потом снял промокшие туфли, стянул носки, быстро достал розу на длинном стебле из букета на кофейном столике и пошел по коридору. У двери спальни он медлил, смакуя этот момент: запах лавандового воска от свечей, прикосновение влажных лепестков к босым ногам и аромат духов Тани, плававший в воздухе.

Геннадий открыл дверь и проследил взглядом по дорожке из розовых лепестков до самой кровати.

Таня сидела на кровати, полностью одетая. Ее руки были связаны за спиной у локтей, во рту торчал кляп из чулка, а ее глаза были широко распахнуты от страха и покраснели от слез.

Геннадий услышал щелчок взведенного пистолета у себя за головой.

Он выронил розу.

— Руки вверх, — сказал кто-то по-английски. — Иди обратно в коридор. Медленно.

Геннадий Орлов сделал так, как было сказано. На секунду его испуганный взгляд встретился со взглядом Тани. Она пыталась что-то сказать, но из ее рта, заткнутого чулком, донеслось лишь несколько высоких звуков вместе с выступившей капелькой слюны.

Когда он вернулся в гостиную, музыка стихла. Он несколько секунд подождал дальнейших указаний, а когда их не последовало, то произнес самым мужественным тоном, каким только мог:

— Я медленно поворачиваюсь.

Мужчина в костюме сидел в кресле у дальней стены рядом со сложенным плащом. Его руки теперь были пусты и лежали на коленях. Слева за окном бушевала гроза, и свет молний, проникавший в комнату через струйки воды на стекле, делал его черты немного размытыми.

Лицо. Геннадий знал это лицо.

Это был американский убийца, которого он отвез в Судан, — тот, кто доставил ему столько неприятностей. Русский постарался не выказывать свою нервозность.

— Что нового? — спросил он по-русски.

— Ничего.

— Чего ты хочешь?

— Для начала я хочу говорить по-английски. Садись.

Геннадий опустился на диван напротив американца. Он двигался медленно и осторожно, но бородатый мужчина в кресле не демонстрировал признаков угрозы. Он казался более худым, чем в Судане. Его лицо выглядело более мрачным и изможденным, хотя это могло оказаться эффектом грозового освещения.

Русский пилот переключился на английский.

— Хорошо. Чего вы хотите?

— Я хочу побеседовать с вами.

— Вы причинили мне кучу проблем в Эль-Фашире.

Американец пожал плечами.

— Очевидно, что сейчас у вас все в порядке. Вы по-прежнему занимаетесь перевозкой оружия для «Рособоронэкспорта».

— А как же? Я не сделал ничего плохого.

— Кроме нарушения международных санкций.

Геннадий немного успокоился и махнул рукой, словно отгоняя от лица надоедливую муху.

— Политика! Я не имею никакого отношения к тем решениям, которые принимаются наверху. Я обычный пилот.

Американец снова пожал плечами.

— У каждого из нас есть свой профессиональный опыт.

Геннадий сглотнул и воздержался от вопроса о профессиональном опыте американца. Он знал, что сидит рядом с убийцей, и не хотел развивать эту тему.

— Вы… вы что-то сделали с Таней?

— Зависит от того, как вы понимаете слово «что-то». Я пригрозил ей пистолетом. Я связал ее. По сути дела, я напугал ее до усрачки в буквальном смысле слова. Да, я «что-то» сделал с ней, — на мгновение лицо мужчины стало отрешенным, но он не сводил глаз с Геннадия. — Кстати, она оперативный агент, — небрежно добавил он.

— Что?

— Да. Она из GIO.

Геннадий уставился на собеседника.

— Местное разведывательное ведомство.

Геннадий непонимающе покачал головой. Американец раздраженно вздохнул.

— Она шпионила за вами. Я снял с нее вот это, — он показал миниатюрное подслушивающее устройство с антенной, похожее на влажную макаронину, а потом подтолкнул его к Орлову через кофейный столик.

Геннадий поднял устройство и осмотрел его, потом положил обратно.

— Вы лжете.

— Нет, я не лгу. Я убиваю.

Орлов поверил ему. На несколько секунд он почти забыл об американце, который сидел перед ним. Ему хотелось встать и выбить остатки дерьма из лживой латиноамериканской потаскухи, особенно пока она так удобно связана.

Но американец… К чему он клонит?