У меня к вам несколько вопросов

Заинтересованные стороны готовы заплатить за полиграф как для тебя, так и для твоей жены Сюзанны Хэмби Блох. Мир хочет знать, что ты скрываешь, Дэнни Блох? В связи с этим мы предлагаем вознаграждение в размере 10 000 долларов за любую информацию о причастности Дэнниса Блоха к смерти Талии Кит. Твоя жена Сюзанна Блох тоже скрывает информацию? Признайся, Дэннис Блох. Ждем от вас любую информацию о причастности Д Блоха к убийству Талии Кит в 1995 году».

Число подписчиков уже достигло тысячи.

— С ума сойти.

— Процесс пошел! — сказал Ольха. — Процесс набирает обороты.

Я сказала:

— Не хочу, чтобы ты возлагал большие надежды.

Ольха встал, отряхнул джинсы. Он сказал:

— Я черный человек в Америке. У меня надежды небольшие.

19

Я прикинула, что безопасней всего заниматься спортом в фитнес-центре, поскольку не раз проходила мимо и никого не видела за стеклянной дверью. Тогда как в бассейне я рисковала наткнуться на Робби и Джен; а гуляя или бегая по городу, могла наткнуться на кого-то из свидетелей и усложнить себе жизнь, «попавшись» кому-нибудь на телефон.

Фитнес-центр представлял собой крошечное помещение с зеркальной стеной, в котором было два эллиптических тренажера, велотренажер, несколько штанг и гантелей. Под потолком орал телек, показывавший международные новости: бомбы падали на Киев, бомбы падали на Харьков, громкие мужчины высказывали об этом свои громкие мнения. Я взяла пульт, чтобы выключить телек, но убитая кнопка сработала далеко не сразу. После того как я десять минут шагала на эллиптическом тренажере и смотрела на телефоне парижское шоу талантов, вошла Бет Доэрти.

Точнее, так: она вошла, увидела меня и сразу вышла. Через несколько секунд вернулась, прошмыгнула ко второму эллиптическому тренажеру, в паре футов от моего, и бухнула бутылку с водой в держатель. Бет так рьяно шагала и раскачивала ручки, что казалось, еще немножко — и гнев поднимет ее в воздух. Она попробовала снова включить телек, но пульт ее не слушался. Судя по ее поджарой мускулистой фигурке в сорок с лишним лет, она не вылезала из спортзала. И поддерживала загар.

В марте.

У меня была уйма причин не разговаривать с ней, и я не собиралась этого делать, но мне показалось, что она что-то сказала, и я вынула свои наушники.

— Извини?

— Я не с тобой говорила, — сказала она. — Я ругалась.

— А. Окей.

— Можешь дальше игнорировать меня.

Я сказала:

— Я не хотела быть грубой. Просто нам не положено разговаривать. Я еще не давала показания.

Она едко рассмеялась.

— Как удобно. Когда тебе надо, ты с кем угодно треплешься на людях, но, если твои действия задели реального человека, ты вдруг вся такая правильная.

— Извини, если ты считаешь, что тебя задели мои действия, — сказала я, отмечая, как по-дурацки выстраиваю предложение. Но мне было плевать. Я не собиралась чувствовать себя неловко из-за Бет Доэрти. — Тебе ведь даже не обязательно оставаться здесь? Тебе не грозит повторный вызов. Могла бы уехать домой.

— Муж заедет за мной через час. Надо было, блядь, пешком уйти. Ненавижу это. Ненавижу видеть этих людей. Ненавижу возвращаться в худшие годы моей жизни.

Я не сразу отметила, что она сказала не «худшие моменты», а «худшие годы». Во множественном числе. Я сказала:

— Ты что же… разлюбила Грэнби?

Она фыркнула.

— Каждый момент в этом месте был кошмаром.

Она нажала кнопку на тренажере, и он пиликнул, отобразив результаты ее тренировки, когда она сошла на пол.

Я думала, она сейчас уйдет, но вместо этого она развернула фиолетовый коврик для йоги и села рядом с гантелями, скрестив ноги, положив руки на колени и уставившись в зеркало. Она задышала четко и шумно. Я видела ее в зеркале, почти не поворачивая головы, и посматривала на нее, как на разгоравшийся лесной пожар. Я не стала вставлять обратно наушники и поставила шоу на паузу: собачка была готова выскочить из сумки.

Бет сказала:

— Я переживала, что меня спросят о мистере Блохе.

Ее голос стал тише. И что-то с ней явно было не так. Я решила, что ради этого стоит остановить тренажер и слезть на пол, обливаясь потом. Я встала рядом с ней, уперев руки в бока, и поймала ее взгляд в зеркале.

— А это вызвало бы сложности?

Она сидела на полу — тише воды, ниже травы — и казалась еще меньше, чем всегда. Она сказала: