Вкупе с
Счет времени я потерял, отбиваясь от местных гадов и медленно двигаясь к островку, куда указывала квестовая метка.
Твари, окружившие меня, были от 20-го до 25-го уровня, и опыт за них лился рекой. На 10-м уровне мелькнуло сообщение о ставшем доступном выборе класса, но меня волновало только одно – поскорее бы вылезти на сушу. Сейчас не самое подходящее время, чтобы копаться в интерфейсе.
По той же причине я берег очки характеристик до момента, когда будет возможность сконцентрироваться и подумать, во что их вложить.
Это был уже третий уровень, полученный в Болотине, и наконец мои руки уперлись во что-то твердое. Я нащупал толстый корень и подтянулся к нему, потом поймал еще один… Цепляясь за все подряд, стал взбираться по наклонному дну наверх. У меня было полное ощущение того, что я схожу с ума, а весь мир беспросветный, склизкий и полный опасных невидимых тварей. Только периодически появляющиеся в чате сообщения от «дементоров» да логи повышений навыков помогали держаться. Правда, отвечать я никому не стал.
Не знаю, почему так и не вылез из капсулы. То ли оттого, что на карте было четко видно, что я очень медленно, но все же двигаюсь в нужную сторону и цель относительно близка, а мне хотелось вылезти из трясины, прежде чем покину Дис… То ли оттого, что чей-то странный холодный голос в моей голове шептал слова поддержки. Появилось ощущение, что я все делаю правильно и двигаюсь именно туда, куда нужно. И это чувство окрыляло.
Впервые голос проявился невнятным шелестом чужих мыслей в моей голове. Какие-то обрывки образов и фраз, в которых рефреном звучало:
– С-сюда… Помощ-щ-щь… Приш-ш-шел…
И с каждым метром в нужную сторону голос усиливался и говорил со мной все чаще:
– С-сюда… Хорош-ш-шо… Замеч-ч-чательно… С-сюда…
Он одобрительно высказывался о каждой болотной твари, убитой мною:
– Пре-крас-с-сно… Больш-ш-ше… Ещ-щ-е…
Издохшие монстры исчезали, растворяясь в едва видимой глазу чернильной струйке, стремящейся туда же, куда плыл я. И тогда я понял, что сила голоса растет в том числе и после каждой убитой пиявки.
Именно этот голос поприветствовал меня, когда, вынырнув, я с трудом выволок себя на сушу:
– Ты дош-ш-шел… Наконец-то подходящ-щ-щий экземпляр… Наконец-то…
Все вокруг слабо вибрировало, а из-под земли доносился монотонный гул. Я поднял голову и на маленьком, размером с мою комнату, поросшем чахлой травой островке, увидел его. Ощущение, что я нахожусь там, где должен, усилилось. И дело было не только в квесте городского пьянчуги Патрика, поручившего мне добраться сюда и помочь некой сущности.
У сущности было имя:
Маленький расплывающийся комок зеленоватой протоплазмы меньше всего походил на бога. Если не вглядываться, можно было подумать, что это затянутая ряской лужица, колеблющаяся под порывами ветра. И только пояснение системы убеждало в том, что передо мной нечто большее – существо столь высокого уровня, что такому нубу, как я, и не определить.
– Ты приш-ш-шел, Скиф… – прошелестел его голос в моей голове. – Ты пришел помочь?
– Да, Бегемот. Я пришел помочь.
– Пре-крас-с-сно… – Сущность вдруг оказалась рядом. – Впусти…
И я впустил.
В абсолютно чистом небе грянул гром. Земля содрогнулась, а по болоту пошла рябь. Из трясины полезли гнусные твари – бешено наползая и запрыгивая друг на друга, они старались выбраться из воды. От нее повалил пар, поверхность закипела, и заживо сваренные гады замирали, переворачиваясь белым брюхом кверху. Огромные пиявки-кровососы и тускло светящиеся «шары» лопались, разбрызгивая капли бурой жижи.
Глобальное уведомление, прокатившееся по всему Дисгардиуму, сбило меня с мысли. Голос Бегемота продолжал что-то нашептывать, но это было больше похоже на бормотание спящего, нежели на что-то осмысленное. Последнее разумное, что я от него услышал, – слова приветствия.