«Все по местам!» Возвращение «Варяга»

В первые, самые опасные для «Адзумы», пятнадцать минут боя ее артиллеристы сделали невозможное. Они добились нескольких попаданий в «Ослябю», которые в конце концов и спасли для Японии броненосный крейсер. Один снаряд разорвался в носу русского корабля, чуть-чуть выше ватерлинии. Оконечности русского «крейсера-броненосца» не несли никакой брони (защита при проектировании серии этих броненосцев-рейдеров была принесена в жертву дальности и скорости), и пробоина вышла на загляденье — почти метр в диаметре и частично погруженная в воду. Учитывая, что «Ослябя» уже разогнался до 17 узлов, больше после полукругосветки его машины до переборки и чистки котлов выдать не могли, напор воды стал последовательно сносить одну переборку за другой (из трех броненосцев — крейсеров типа «Пересвет» «Ослябя» отличался наихудшим качеством постройки, что и предопределило его почти мгновенную гибель в завязке боя при Цусиме). Второе попадание было довольно безобидно — фугас, взорвавшийся на броне носовой башни, «всего лишь» осыпал мостик градом осколков, легко ранив командира корабля. Третий снаряд, чуть погодя, разорвался на левом крыле мостика… Ни командующий отрядом Вирениус, ни командир русского броненосца не знали о характере японских снарядов и огромном облаке осколков, которые те дают при взрыве. Только после взрыва второго снаряда они оценили опасность и решили уйти в рубку, но тривиально не успели. Получи они из Санкт-Петербурга информацию об этом, давным-давно полученную «шпицем» от Руднева, они, возможно, руководили бы боем из боевой рубки, а не с мостика… Хотя и в рубку осколки, отраженные броневым «грибком», залетали во множестве, после любого близкого разрыва. Командир броненосца погиб на месте, вице-адмирал Вирениус был тяжело ранен в живот и в себя пришел уже после боя. По штабу отряда и даже находившимся в рубке тоже прошла «коса смерти». На какое-то время нормальное управление боем и кораблем было утрачено, и, следуя последнему полученному приказу, «Ослябя» шел прямо полным ходом, все глубже садясь носом.

Добравшийся наконец до мостика старший офицер Похвистнев приказал снизить ход до малого и положить руль право на борт. Это давало шанс «Адзуме» оторваться, но зато вводило в действие и кормовую башню русского броненосца. На «Адзуме» первый попавший до отворота русский 10-дюймовый снаряд, полого снижаясь, разворотил палубный настил и взорвался в левом бортовом коффердаме от удара в скос бронепалубы. Абсолютно безобидное попадание, ибо коффердамы и предназначены для защиты бортов корабля и недопущения больших затоплений при попаданиях, но… Именно в этот момент оттуда шла перегрузка угля (если на военном корабле есть неиспользуемое пространство, его надо использовать; во времена РЯВ пространство коффердамов обычно заполняли углем, игравшим роль резерва топлива, правда, резерва весьма трудно извлекаемого) в опустевшие угольные ямы крейсера. Одномоментно в угольной яме погибло полтора десятка матросов. Несколько попавших в «японца» 6-дюймовых снарядов никак не повлияли на его резвость, а отворот русского броненосца был встречен громовым «Банзай!», прокатившимся по палубам и отсекам. Но, как показали дальнейшие события, бой был еще далеко не кончен. Первый залп русской кормовой башни закономерно лег довольно далеко от «японца». Но вот второй…

— Кажется, боги сегодня на нашей стороне и мы оторвались, — радостно потирая руки, произнес Хига, наблюдая за отворотом «Осляби», — как раз вовремя, а то мне доложили, что в погребах кормовой башни снарядов больше нет…

Фудзии не успел даже напомнить своему лейтенанту русскую поговорку «Не говори „гоп“, пока не перепрыгнешь», русские это сделали сами. После второго полного бортового залпа русских «Адзума» вздрогнула, рыскнула на курсе и неожиданно завибрировала всем корпусом. При этом внешне крейсер оставался абсолютно не поврежденным, и это чуть не ставшее роковым для японцев попадание было на русских кораблях не отмечено. Первым в рубке понял ситуацию командир корабля: растолкав своих офицеров, он проорал в амбрюшот трубы, идущей в машинное отделение:

— Итиро! Итиро, демоны тебя побери, доклад о повреждениях срочно!!!

— Старший механик убежал в румпельное отделение, уточнить объем повреждений, господин капитан первого ранга! — раздался голос младшего механика. — Но что у нас погнуло вал левой машины, это я вам и сам могу сказать.