Запретный атрибут

Руки партнёрши занимались тем же. Невинно начав с моей спины, они как-то неестественно быстро принялись ласкать моего окаменевшего от предвкушения «друга».

Поцелуй прервался.

Отпрянув, лицо вампирши скривилось в раздосадованной гримасе, в глазах её возникло разочарование. Вытащив руку из моих штанов, она продемонстрировала мне гниющий, пожираемый червями кусок плоти. Моей плоти…

Любовь отменяется. Инструмент протух.

От увиденного сознанием начал овладевать ужас. Не успев захватить меня окончательно, он, однако, был грубейшим образом прерван.

Бемс! Бемс! Бемс! — постучали чем-то твёрдым о металлическую решётку.

— А, что!? — открыв глаза, я подскочил на своей застеленной тряпьём кровати.

Тут же, сразу, остатки сна стряхнуло вспышкой боли в левом бедре. Охнув и схватившись за её источник, я нехорошо потревожил короткий арбалетный болт.

Да что, спрашивается, за жизнь такая!?

Тело, терпя боль, самопроизвольно опустилось на лежанку. Разум, который, к своему же удивлению, умудрился порадоваться внезапному окончанию кошмара, принялся анализировать обстановку.

Похоже, приехали. Точнее приплыли.

Современный человек перенасыщен информацией. Просидев три недели в этом чёртовом подземелье, я осознал это точно. Поголодав информационно, мой разум стал удивительно хватким на мелочи и детали. Могу уверенно заявить: всех этих стражников я вижу впервые. Как и не носят в подземелье чёрную с серебром пластинчатую броню.

Незнакомых «чёрных» в проходе толпилось человек семь. Двое выводили из камеры полуобморочного француза. Жалко парня. В последние дни он слегка оклемался и даже предпринял попытки коммуницировать. Правду говорят: «Не отрезайте человеку яйца, и человек этот возрадуется!»

Судя по лязгам и недовольному бормотанию, ещё пара стражников занималась Ларсом. Старикан тихо материл конвоиров на русском, периодически вставляя обидные определения на языке бравых эстонских парней.

Тем временем мой «эскорт» принялся отпирать дверь камеры. Спасибо нанесённому на болт препарату, но далее всё происходило в полузабытье. Вот меня подняли с кровати, вот вывели из камеры, а вот началось путешествие по полутёмным подземным коридорам.

Прибитый химией разум практически перестал соображать и, тем не менее, периодически выхватывал любопытные на его взгляд детали. Так, например, на чёрных кирасах стражников красовались грозные, цвета серебра, головы волков. На поясах их висели длинные, практически до пола мечи. Длина оружия дополнительно подтверждала, что «чёрные» не из нашего района. Местная стража предпочитала дубинки и если и цепляла сталь, то клинки её мечей имели куда меньшую длину.

В какой-то момент бесконечные коридоры закончились и нас ввели в помещение большого, хорошо освещённого зала.

Пожалуй даже, очень большого зала.

Подземное помещение имело форму полусферы диаметром не менее полусотни метров. Свет давали расставленные по залу стойки с закреплёнными на них люминесцентными кристаллами.

В зале было людно. Словно банкет какой.

Оттенок светского мероприятия происходящему придавали облачённые в белые мантии люди. Около двух десятков, они стояли небольшими группами. Стояли не праздно, а о чём-то сосредоточенно разговаривали. Солидные, надменные и немолодые. На мантиях их, с левой стороны груди, были вышиты хорошо различимые символы и знаки. Оценив «косплей», сонный разум пришёл к выводу, что одеты присутствующие не от балды, и их одежда — форменное типовое снаряжение.

Хватало в этом месте и стражи. Всё те же крепкие мужчины в чёрных доспехах с серебряными волками на груди. Но стражники были сосредоточены вдоль стены. Стоя неподвижно, они лениво поглядывали на происходящее безразличными взглядами статистов.

Стоило мне, Ларсу и французу попасть в зал, как нам навстречу вышел один из магов. Отдав конвоирам короткое указание, он махнул рукой в сторону группы людей у стены. Именно к ним нас и повели.

Скучая в камере, я несколько раз задавался вопросом, попадают ли в этот мир женщины. Да простят меня воинствующие феминистки, те, которым во всём подавай равноправие, как по мне, женщинам здесь делать нечего.

Как оказалось, феминистки могут спать спокойно, равноправие соблюдено.

В стене, к которой нас подвели, на небольшом расстоянии друг от друга в камень было врезано несколько металлических колец. К одному из них, крайнему, при помощи похожего на замок приспособления была пристёгнута скованная по рукам женщина. Не знаю почему, но я отчего-то решил, что она, как и мы, попаданка.

Впрочем, впечатление заключённой женщина не производила. Её синяя мантия выглядела приличной, пусть и несла на себе следы борьбы и сопротивления. В пользу этого довода говорила не только одежда, но и ухоженные светлые волосы. Скорее её схватили недавно или же завлекли сюда обманом.

На миловидном лице пленницы красовался здоровенный лиловый синяк, сама же она выглядела подавленной и разгневанной одновременно.