Зов смерти

— Видишь? Ты опять взялась за старое! Мы, кстати, спасаем не только твою дражайшую задницу, Хейзел! — От напряжения его руки задрожали.

— Прости меня, Джеймс!

— Мы одна семья, а за порогом участка — весь остальной мир! Меня так учили смотреть на службу в полиции! Если мы встанем на твою защиту, ты попытаешься понять эту истину?

— Да! — ответила Хейзел, сгорая от стыда. — Я постараюсь!

Уингейт медленно сел, отводя взгляд в сторону.

Интересно, кто он в действительности, этот безжалостный молодой человек? Сможет ли Хейзел вернуться после всех событий в мир, где живет Джеймс Уингейт?

— Сегодня пришли известия от Севиньи.

— Да?

— Он звонил из комнаты в здании суда в Садбери.

— Что ему грозит?

— Ничего хорошего! — Уингейт снова посмотрел ей в глаза. — Перед тем как уехать из Порт-Харди, он обыскал дом Джейн Бак.

— Что?

— По его словам, миссис Бак сама захотела помочь в расследовании. По-моему, он сильно преувеличил.

— Черт, Джеймс! Почему не рассказал сразу же, как вошел?!

— У нас была более важная тема для разговора. Вам так не кажется?

Под пристальным взглядом молодого сотрудника Хейзел подошла к столу, выдвинула стул и села, обдумывая его слова. Уингейт даже засомневался, не будет ли в дальнейшем процесс «лечения» шефа возвращаться к нему в кошмарных снах.

— Севиньи рассказал, что еще в машине почувствовал в Джейн Бак некую недосказанность. Ее всю передернуло, когда детектив упомянул имя Господа всуе. Поэтому француз подвез ее до дома и «уговорил» оказать содействие, как он сам выразился.

— Даже слышать об этом не хочу!

— От деталей он меня избавил! Но Севиньи оказался прав насчет миссис Бак. Выяснилось, что она занимала место секретаря при церкви и стала одной из первых ее последовательниц, стояла с Малликами у самых истоков, так сказать. У нее в доме нашлись прелюбопытные документы. — Из кармана куртки Джеймс вынул несколько сложенных листов. — Французу удалось договориться с неким служащим в суде Садбери и отправить нам факсом воззвание, созывающее паству в лоно новой церкви. Оно отсканировано с двух сторон, и обратите внимание на дату — 1988 год.

Развернув документы, Хейзел приступила к чтению. В воззвании предлагали всем разочаровавшимся в своей религии объединиться для создания Церкви пришествия истинного Христа.

* * *

«Спасет ли Христос, перенесший тяготы пустыни, тех, кто разодет в меха и замарал подлостью души свои? — прочла она. — Спасет ли тех, в чьих сосудах бежит оскверненная кровь?»

* * *

Хейзел перевела недоумевающий взгляд на Уингейта.

— Читайте дальше! — посоветовал он.

Воззвание предлагало читателям задуматься о том, что Сын Божий вернется в мир и сорвет маски с фальшивых богов. Новая церковь провозглашала возврат к истокам бытия, призывая придерживаться обязательной гигиены тела, соблюдать диету, есть только натуральные местные продукты и неуклонно верить, что Христос вернется только в очищенный от скверны мир. Вмешательство современной медицины в жизнь человека запрещалось в любых его проявлениях. Церковь возглавлял Саймон Маллик.

— Там и фотография его есть, — добавил Уингейт, переворачивая лист, который она прочла.

В самом низу страницы действительно напечатана фотография человека с огромной черной бородой, крепкого и статного, словно викинг.

— Это Саймон Маллик? Ты уверен? — Хейзел изумленно воззрилась на Джеймса.

— Абсолютно уверен!

Но ведь именно этого человека, судя по описанию, обнаружил в затерянной хибаре в Порт-Харди детектив Севиньи. А Роуз Баттен изобразила на своем рисунке совершенно другого человека. Изможденный тяготами жизни мужчина с крысиными глазками, обозленный, на грани отчаяния. А этот, на воззвании, больше похож на Будду, просветленный и безмятежный, с мелкими морщинками вокруг глаз, которые обычно появляются у людей, любящих от души посмеяться. К такому придут искать утешения и помощи в горести и печали.

— По словам Севиньи, Джейн Бак назвала мужчину в хибаре Питером, — произнес Уингейт. — Но в действительности был убит Саймон Маллик…

— Выходит, человек с рисунка Роуз вовсе не Саймон, а…

— …а Питер, взявший себе имя брата!

— И он странствует по стране, возрождая учение брата! — Сложив бумаги, Хейзел отдала их Уингейту. — Да уж! Севиньи заслуживает повышения, а не скамьи подсудимых! — Она на минуту задумалась. — Знаешь, если вы, ребята, готовы поддержать меня, то начнем борьбу прямо сейчас!

— Я так и думал, что вы скажете именно это! — Встав со стула, обрадованный Джеймс взял со стола фуражку.

Хейзел вылила кофе в раковину.

— Прихвати с собой шоколад! — попросила она.

На пути не встретилось преград.

Хейзел, в парадном мундире, прошествовала через главный вход в полицейский участок. В приемной при ее появлении присутствующие офицеры вытянулись по стойке «смирно», а некоторые отдали честь. Никогда еще ее не встречали так в стенах родного участка! Хейзел остановилась у карты.