Давно закончилась осада...

Воскресным утром Оська сбегал на перекресток и купил свежий “Посейдон Ньюс” (пять экземпляров!). Оськина заметка напечатана была на предпоследней странице. Жирным шрифтом. С полной подписью: “Оскар Чалка, пятиклассник школы № 7”. А ниже его текста была небольшая статья под названием “Опять виноваты ребята?”. И с подписью: “А.Таранец”.

В статье говорилось, что чиновному начальству и хозяевам фирм наплевать на всё, кроме прибылей, собственных машин-иномарок и теплых кресел. И на ребят им наплевать, и на законы об охране детских учреждений и площадок! И назывались всякие фамилии. А в конце этот Таранец прямо обещал, что рано или поздно носителям указанных фамилий придется держать ответ.

Мама назвала статью “зубодробительной” и посмотрела на Оську с тревогой.

— А ты не боишься, что тебя съедят?

— За что?!

— Не исключено, что некоторые детки названных начальников учатся в вашей школе.

Оська дернул головой (отгоняя темную полоску).

— Пусть учатся. Хоть детки, хоть сами эти…

— И как это ты додумался пойти в газету?

— Ну… додумался… — Не рассказывать же маме, как он познакомился с Ховриным.

Оська чувствовал себя если не героем, то… человеком, вовремя бросившим гранату.

“Посейдон Ньюс” читали в городе все.

В прежние времена это была небольшая городская газетка — из тех, что называют “бульварными” и “желтыми”. Рассказывала о всяких происшествиях, сообщала горожанам приморские сплетни и слухи, печатала гороскопы, и старалась, чтобы побольше было густосоленой морской романтики, до которой так охочи туристы. Отсюда и название — “Новости Посейдона”. Известно, что Посейдон — древний бог морей, океанов и всяких других водных пространств… Впрочем, и сейчас “жареной” корреспонденции на страницах было немало. Но года три назад начали появляться и такие материалы, от которых вдруг “запахло настоящим порохом” (так сказал однажды отец). Начали крепко чесаться крупные начальники. Стали подавать на газету в суд — за “клевету”, за “оскорбление чести и достоинства”. Газета обычно лихо отбивалась от обвинителей и потом печатала язвительные судебные отчеты. Она выросла в размерах, увеличила тираж, ее зауважали не меньше, чем знаменитый “Голос Республики”. Видимо, в газету пришли работать “настоящие ребята”. Возможно, бывшие воспитанники “Последней гранаты”.

Некоторые читатели говорили теперь, что надо бы изменить прежнее игривое название. Но редакция справедливо полагала, что не имя красит газету, а газета — имя.

Оська был уверен, что его заметку и статью А. Таранца прочитали многие школьники. И не ошибся. Утром в понедельник на Оскара Чалку одни смотрели одобрительно, а другие как на придурка.

Сухой Боб с сожалением сказал:

— Бедняжка. Ты знаешь, кто ведает “Вегой”? Они купят тебя, твоего ”Посейдона” и всех кого хочешь. С потрохами.

— Во! — Оська показал ему дулю с острыми костяшками. И в этот миг подошел Эдик Тюрин. С розовым лицом и сжатыми губами.

И сказал Тюрин:

— Предатель.

— Я?!

— Ты!

Оказалось, что Эдькин отец тоже хотел получить гараж на той площадке. А теперь дело могли тормознуть.

Разговор был в классе, перед уроками. Кругом стояли и слушали.

— Но ты же не сказал мне про это!.. Да ты сам предатель, вот! Надо было отца уговорить, чтоб не лез туда! А ты… ради вашего гаража — против всех ребят!

— Не против всех, а против таких вот психов! Была бы у вас машина, ты бы так не рассуждал!

— Так же в точности рассуждал бы!

— Ну, значит совсем без мозгов. Что дороже? Детский писк на площадке, или машина?

— По-моему, дороже… совесть, — совсем негромко сказал Оська. Неуверенно даже. Но что еще он мог сказать?

Кто-то хихикнул.

— Ну-у, ты у нас сознательный, — протянул Тюрин. — Были раньше такие хорошие мальчики, назывались пионеры. Ходили под барабан и бесплатно помогали старушкам. Очень примерные.

— Ага, — вздохнул Оська. — Одному даже памятник есть. Такой примерный был мальчик, что с гранатой на танк… Тоже был пионер…

— Слыхали, — вздохнул Эдик. — Были герои в легендарные времена… Ну, иди, иди, подрывай танки…

— Но поимей ввиду, — вставил свое слово Сухой Боб, — что он не только танк подорвал, но и себя той же гранатой…

— Очень похожий на тебя недоумок, — подвел итог Тюрин.

Нет, они не подрались. Во-первых, звонок уже тарахтел, а во-вторых… ведь с первого класса были “не разлей-вода”…

Просто после уроков Оська принес домой Тюрину морской бинокль.

— Вот твой подарок. Возьми, пожалуйста, мне его не надо.

— Вот спасибо, хорошо, положите на комод… А вот твой конструктор. И книжка “Два капитана”, ты в прошлом году подарил. Извини, я так и не прочитал, все не было времени. Я думаю, оба капитана это переживут.

— Переживут. До свиданья.

— Всего хорошего, господин журналист. Но в газету больше не пиши. В журналистов иногда стреляют из-за угла.

— Спасибо за совет, господин стрелок. Не промахнись…

После этого в классе Оська и Тюрин друг на друга не глядели.

3

Гаражи все-таки поставили. Через неделю. Оська позвонил Ховрину и пришел к нему домой (было опять воскресенье).

— Яков Сергеевич…

— Ховрин!

— Да… Ховрин, что теперь делать?