До последнего (ЛП)

Она сразу почувствовала облегчение, когда атака Избранных прекратилась. Создателю-щитов пришлось восстанавливать свою защиту, поскольку Аасгод бросил в них все, что у него было.

— Касри. — Пламя вырвалось из Зорики и устремилось к Избранному. Оно окутало щит Избранного, смешиваясь с молниями, пытаясь найти путь сквозь защиту эгрила.

Она сделала шаг вперед, фокусируя свою магию на копье. Пот капал с ее лба, когда она сделала еще шаг, затем еще один. Теперь она могла видеть страх и сомнение на лицах Избранных, и это придавало ей сил. Им придется опустить свои щиты, чтобы дать отпор. И в тот момент, когда они это сделают, они с Аасгодом их достанут.

Они должны. Они не могли упасть на первом же препятствии.

Щит Избранного покрылся рябью, когда огонь и молнии били по нему со всех сторон. Мужчина пошатнулся под давлением, другой эгрил присел позади него.

Зорика наблюдала за их лицами, пыталась разглядеть их глаза за масками и знала, что они еще не побеждены.

Она сделала еще один шаг вперед. Ее сила горела внутри нее. Не так, как она привыкла. Не та песня, которой можно наслаждаться. Эта была грубой. Болезненной.

Ей это действительно не нравилось.

Но она не могла — не хотела – уступать. Она сделала еще один шаг вперед, стиснув зубы, игнорируя навалившуюся на нее усталость, страх, что сила может ее подвести.

Зорика сосредоточилась, как учила ее Анама. «Осо», — прошипела она. Команда толкнуть, как для нее самой, так и для ее магии. Щит Избранного дрогнул и на мгновение прогнулся, прежде чем восстановиться, но этого было достаточно, чтобы дать Зорике надежду.

Эгрилы были всего в двадцати ярдах от нее. Второй мужчина все еще прятался за создателем-щитов, наблюдая за приближающейся Зорикой. Он игнорировал Аасгода, игнорировал молнии. Избранный просто не сводил глаз с Зорики. Но она могла сказать, что он не боялся. Возможно, он рассматривал смерть за своего Бога как своего рода награду. Возможно…

Но какое это имело значение, если он умрет?

Зорика снова двинулась вперед, чувствуя напряжение. Она бросила взгляд в сторону Аасгода. Маг чувствовал себя ничуть не лучше, его молнии больше не были полны ярости.

Теперь это была битва на истощение между джианами и эгрилами. Чья воля сильнее? Кто больше хочет победить?

Зорика продолжала толкать. Если ей придется разрубить щит Избранного своим мечом, пусть будет так. Теперь ее отделяло от эгрила пятнадцать футов. Скоро они почувствуют ее клинок.

Затем второй Избранный встал, положил руку на плечо создателя-щитов, прошептал что-то ему на ухо. Тот кивнул. Избранный начал светиться.

И Зорика поняла, что это был момент, которого они ждали — нет, планировали с самого начала. Она знала, что совершила ужасную ошибку.

— Аасгод! Назад.

Щит эгрила исчез.

— Ширу...

Избранный взорвался.

Зорика закричала от жестокости магии эгрила, заключив ее в свой собственный щит, защищая своих друзей, своих союзников. Магия ревела, как сам Кейдж, полная гнева, жаждущая убивать, терзая ее разум желанием освободиться.

Зорика стояла на коленях, одной рукой цепляясь за песок, удерживая магию, не в состоянии дышать, не в состоянии думать. Все ее существо было поглощено усилиями сохранить свой щит крепким, в то время как магия эгрила гудела, как дракон, запертый в кувшине, ищущий выход.

Аасгод был рядом с ней, что-то крича. Слова затерялись в водовороте.

Зорику трясло, каждый мускул в ее теле угрожал разорваться от напряжения, вызванного удержанием огня Избранного.

— Брось это! — кричал Аасгод. — Брось это.

— Осо! — Зорика подняла обе руки в воздух, посылая огненный шар в небо, крепко держа его. Одна миля. Две мили. Три. Четыре. Затем она его отпустила.

Взрыв потряс мир. Его свет затмил все. Его жар обдал их всех, обжигая кожу.

Зорика лежала, кашляя и отплевываясь, покрытая песком, грязью и кровью. Но живая. Во имя Богов, она была жива. Она открыла глаза и увидела Аасгода, стоящего на коленях, с безумным выражением на лице, как будто он не мог поверить, что выжил. И он был не единственным. Ее солдаты тоже поднимались на ноги. Она спасла их. Она спасла их всех.

Затем она вспомнила о Тиннстре. Эта мысль погасила радость победы. Зорика подбежала к тому месту, где упала ее мать, перешагивая через мертвых, расталкивая живых в стороны:

— Тиннстра!

Зорика могла видеть свою мать в нескольких ярдах от себя. Та не двигалась. Не мертва. Пожалуйста, не мертва. Тиннстра лежала лицом вниз, поэтому Зорика потянула ее за плечо, чтобы перевернуть — и упала на спину при виде лица Тиннстры. Левая сторона выглядела так, словно приняла на себя основной удар дубинки Избранного, оставив после себя выжженное месиво. Забрав глаз.

Зорика вытряхнула страх и потрясение из головы и пощупала пульс на шее матери. Сначала ничего не было, поэтому она надавила сильнее, отчаянно пытаясь хоть что-нибудь почувствовать.

— Она жива? — Аасгод, пошатываясь, подошел, рука безвольно свисала вдоль тела, кровь из носа пачкала бороду.