Гарри Поттер и Дары Смерти

Дом погрузился в мрачный ступор. Кто-то постоянно приходил с новостями и уходил — Гарри ловил себя на том, что прислушивается и ждёт, когда раздастся стук протеза и в дверях кухни появится Шизоглаз. От бездействия лишь обострялись угрызения совести и горе, и Гарри рвался в бой — ничто не утишит этих мук, кроме поисков и уничтожения окаянтов.

— С окаянтами, — это слово Рон произнёс одними губами, — ты до семнадцати лет ничего не сделаешь. Ты пока что под Оком. А план поисков можно разработать и здесь. Или, — он понизил голос до шёпота, — ты и так уже понял, где эти... сам-понимаешь-что?

— Нет, — признался Гарри.

— По-моему, Гермиона что-то разведывала, — сообщил Рон. — Но до твоего приезда не пожелала делиться.

Они сидели за завтраком. Мистер Уизли и Билл недавно ушли на работу. Миссис Уизли отправилась наверх будить Гермиону и Джинни, а Флёр отбыла принимать ванну.

— Око закроется тридцать первого, — сказал Гарри. — Значит, я здесь у вас только на четыре дня. А потом я...

— Пять дней, — твёрдо поправил Рон. — Ещё свадьба, иначе они нас укокошат.

«Они», догадался Гарри, означало Флёр и миссис Уизли.

— Один лишний денёк, всего-то навсего, — успокоил Рон, встретив возмущённый взгляд друга.

— Им что, непонятно, как важно?..

— Конечно нет, — даже не дослушал Рон. — Они даже не догадываются ни о чём. И про это, кстати, я хотел с тобой поговорить.

Рон глянул на дверь — не идёт ли миссис Уизли? — и придвинулся к Гарри.

— Мама уже подкатывала с расспросами ко мне и Гермионе. Куда мы собрались и зачем. Теперь возьмётся за тебя, готовься. Папа и Люпин тоже спрашивали, но мы ответили, что Думбльдор тебе запретил рассказывать всем, кроме нас, и они отстали. А маму так просто не остановить, она у нас решительная.

Предсказание Рона сбылось буквально через пару часов. Незадолго до обеда миссис Уизли увела Гарри якобы распознать одинокий мужской носок, который, видимо, выпал из его рюкзака. И, загнав беднягу в кладовку за кухней, учинила допрос.

— Я так поняла, ты, Рон и Гермиона уходите из «Хогварца»? — как бы между прочим поинтересовалась она.

— Ммм... — замычал Гарри. — Ну... да.

В углу сам по себе крутился валик для белья, отжимая, кажется, жилетку мистера Уизли.

— А позволь поинтересоваться, с чего вы вдруг решили бросить учёбу?

— Думбльдор оставил мне... поручения... — забормотал Гарри. — Рон с Гермионой о них знают и хотят помочь.

— Какие ещё «поручения»?

— Простите, но я не могу...

— А я, откровенно говоря, считаю, что мы с Артуром имеем право знать! И мистер и миссис Грейнджер тоже! — воскликнула миссис Уизли. Этого Гарри и опасался — нападения «обеспокоенных родителей». Он заставил себя посмотреть миссис Уизли прямо в глаза — точно такие же карие, как у Джинни. Что тоже было не слишком кстати.

— Думбльдор не велел никому говорить. Простите. Рон и Гермиона не обязаны мне помогать, они сами решили...

— А по-моему, и тебе это ни к чему! — закричала миссис Уизли, отбросив притворство. — Вы же почти дети! Чушь какая-то! У Думбльдора для поручений есть целый Орден! Наверное, ты его не так понял. Он сказал, что нужно что-то сделать, а ты решил, будто ты должен...

— Нет, я понял всё правильно, — ровно ответил Гарри. — Именно я и должен.

Он отдал ей носок с узором из золотистых камышей:

— Это не мой. Я никогда не болел за «Малолетстон Юнайтед».

— Ну конечно же нет. — Внезапно миссис Уизли вновь заговорила непринуждённо — и это довольно сильно пугало. — Я могла бы и догадаться. Что же, Гарри, раз ты всё равно пока здесь — поможешь подготовиться к свадьбе? А то столько дел!..

— Я... да... естественно, — забормотал он, растерявшись: очень уж резко она сменила тему.

— Вот спасибо, милый! — И миссис Уизли, улыбаясь, вышла из кладовки.

После чего так завалила Гарри, Рона и Гермиону работой, что им вообще стало не до планов. Возможно, она просто хотела отвлечь их от воспоминаний о Хмури и ужасах переброски из Литтл Уинджинга, однако спустя два дня бесконечной полировки столовых приборов, разгномливания сада, подбора букетов, бантиков, ленточек и приготовления миллиарда канапе Гарри заподозрил и другой мотив. Какую бы работу им ни давали, она всегда разводила их троих по разным углам. С тех пор как Гарри рассказал друзьям про Вольдеморта и Олливандера, случая поговорить наедине больше ни разу не представилось.

— Кажется, мама думает, что, если прекратить ваши собрания, твой отъезд получится отложить, — вполголоса сказала Джинни на третий вечер, когда они накрывали стол к ужину.

— И что, по её мнению, будет дальше? — буркнул Гарри. — Кто-нибудь другой случайно пришьёт Вольдеморта, пока мы тут готовим закуски?

Он брякнул это не подумав и сразу увидел, как побелела Джинни.

— Так это правда? — спросила она. — Вот что тебе предстоит?

— Я... нет... я пошутил, — ушёл от ответа Гарри.