Граф северо-запада

В следующий раз очнулся я не так резко. Сначала услышал какой-то шум, потом почувствовал, что моей спине холодно, а затем и то, что вообще-то везде мне холодно, а пальцы на ногах так и вовсе окоченели.

Открыв глаза, первым, что увидел, когда в глазах прояснилось, высокий каменный потолок. Только он не ровный был, а полукруглый, как в соборах. Без рисунков. Просто серый, унылый потолок. Краем глаза заметил мерцание, немного повернул голову – горели факелы. Закрыл глаза, прислушиваясь к окружающему миру и к себе заодно.

Итак, что мы имеем? Я слишком расслабился в последнее время, уверился в своей исключительности и крутости. Конечно, кто не уверится, когда ему из сердца выдирают болт, а от него потом даже шрама не остаётся? Моя подруга паранойя обиделась на меня и свалила в далёкие дали, за что мне пришлось расплачиваться.

Меня опять подстрелили, только в этот раз мои противники учли, что ко мне не нужно подпускать в этот момент дружественно настроенных лиц. Надеюсь, Хан выжил, и Виль тоже. Хотя мне сейчас о себе думать надо. На чём я там остановился? Точно. Мне в спину выстрелили. Я так полагаю, мой щит всё-таки отразил первый удар, а вот второй болт достал-таки меня. Неприятно, когда корона с головы слетает. Очень неприятно. Будем надеяться, что в этот раз она не с головой слетит.

Думаем дальше. Меня подстрелили, Хана с Вилем обезвредили. И, видимо, куда-то уволокли. Меня, не их. А может, и их тоже, пока не знаю. Судя по предыдущим ощущениям, меня везли в телеге. Даже болт не вытащили. Для надежности? Ощущаю себя вампиром, которому постоянно пытаются пробить сердце осиновым колом.

А сейчас болт вытащили? И чего я вообще лежу, может сейчас самое время сваливать, пока некоторые личности думают, что я еще не пришёл в себя? А что у нас там снаружи? Хм, думаю, убежать у меня пока что не выйдёт. Почему? Вокруг меня людей уйма. Человек тридцать насчитал. А теперь представим то, что я ощущаю холод всем телом, и совершенно не чувствую на себе одежду. Это что получается, я лежу на каком-то камне голый, а все эти люди на меня зачем-то пялятся? Что за извращение?

И всё-таки откуда они узнали про мою способность к эмпатии? Хотя, если подумать, со мной был ведь Виль, это все могло быть для него, чтобы он не уловил в их мыслях кровожадных намерений против меня. Расслабился.

А у этих что на уме? Хм, странно, эмоции слышу, а до мыслей не дотягиваюсь. Почему? Мои нити… Они что-то сделали с моими нитями? Я ведь эмоции могу слышать без прикосновений нитями к людям, а вот для чтения мыслей мне нужны нити. Я так к ним привык, что уже и позабыл об этом, управляя ими на интуитивном уровне.

Неужто мне тот яд всё-таки вкололи? Скорее всего, вместе с болтом. И что, собираются казнить? А зачем тогда раздели? Чтобы позорней казнь была? Или опасаются, что у меня в одежде может что-то скрываться? Как всё-таки удобно, оказывается, уметь читать людские мысли. Чувствую себя так, будто мне глаза закрыли. Хотя они у меня и так сейчас закрыты.

И что теперь делать? Почему я вообще не умер, если мой очаг не работает? Я просто обязан был умереть. Но я опять жив. А если сработали плетения, которые были на ауре? Хм, вполне возможно. Вспомнил еще один момент. Когда Райнер из меня болт вытащил, я ведь излечился, но количество лечебных плетений не уменьшилось. И почему я вообще упустил из виду такую важную деталь? Видимо, слишком большая нагрузка сказалась.

Ладно, размышлять можно долго, вот только, чем дольше я лежу, тем сильнее замерзаю. Хотя, может, только это мне и сохраняет жизнь. Решив, что лучше всё-таки оглядеться внимательней, открыл глаза и медленно приподнял голову. Надо же узнать – болт оставили или нет. Болта не было, уже хорошо. И да, я действительно был почти голым. На мне красовалась какая-то белая распашонка, длиной почти до колена. Была она тонкой и совершенно не спасала от холода. Уверен, какое-нибудь жертвенное одеяние.

Вернув голову в исходное положение, попробовал подняться, но этого у меня не вышло – тело попросту не слушалось, будто было не моё. Такого состояния у меня никогда не было. Даже когда я впервые очнулся в этом теле, то пусть мне и было больно, но шевелиться я всё-таки мог. Если бы хотел.

Рядом послышались шаги, а потом в поле зрения оказалось лицо незнакомого мне мужчины. Лет тридцать пять, ничего примечательного во внешности, серое такое, невыразительное лицо.

– Очнулись, граф? Или лучше называть вас мастер? Как ощущения? Вижу, что вам не очень нравится. Не волнуйтесь, это ненадолго. Вскоре всё для вас закончится, а пока полежите еще немного. Если холодно, то придётся потерпеть.

И ушёл. Даже не представился. Это что-то вроде: «Вам незачем знать моё имя, вы всё равно скоро умрёте»? Так, что ли?