Интрига хранителя времени

Андре увидела быстро приближающуюся группу вооруженных мужчин в красных плащах. Сначала она была озадачена последним услышанным замечанием, но потом вспомнила, что тот, кого звали Атос, упомянул что-то об указе против дуэлей. Она испытала разочарование. Она с нетерпением ждала демонстрации мастерства фехтовальщиков, чтобы сравнить собственные навыки с умением этих мужчин.

– Ага, что тут у нас? – сказал предводитель гвардейцев. – Мушкетеры устроили дуэль, не так ли? Наплевав на эдикт, а?

– Успокойся, Жюссак, – мы просто собрались порешать кое-какие личные вопросы. Обещаю, если наши роли когда-нибудь поменяются, мы не станем вмешиваться в ваши дела.

– Но вам не придется держать ответ перед кардиналом, месье Атос, – сказал Жюссак. – Нет, я не могу этого позволить. Я должен попросить вас вложить шпаги в ножны и последовать за мной.

– Боюсь, это невозможно, – сказал Атос.

– Так вы отказываетесь?

– Полагаю, что у нас нет выбора.

– Предупреждаю вас, сир, если вы откажетесь идти с нами по доброй воле, нам придется вас атаковать.

– Пятеро против троих, – холодно заметил Портос. – Я бы сказал, не самый лучший расклад.

– Пятеро против четверых, – сказал Д’Артаньян, становясь рядом с ними. – Если позволите, конечно.

– Мы тебе позволим, мы тебе позволим, – сказал Портос.

– Есть один момент, – сказал Атос. – Он не мушкетер. Это его не касается, понимаете?

Арамис прокашлялся.

– Гм, Атос, на случай если ты это упустил из виду, их пятеро.

– Но всего пару минут назад мы собирались драться с ним на дуэли, – сказал Атос.

– Ну и что, – сказал Портос. – Можем убить его позже, если тебе так хочется.

– Ну же, ну же, господа, – сказал Жюссак. – Так что вы решили?

– Как вас зовут, молодой человек? – сказал Атос.

– Д'Артаньян.

– Ну, – сказал он, взглянув на огромную рапиру, – надеюсь, вы умеете пользоваться этой штукой.

– А я не слишком надеюсь, – сказал Портос, вспомнив о предстоящей дуэли с блондином.

Три мушкетера достали оружие.

– Все за одного, – сказал Атос. Гвардейцы атаковали. – Отправляйтесь к чертям, – добавил он и уклонился от удара бросившегося на него Жюссака.

Андре наблюдала за происходящим с большим интересом и определенным удовольствием. Участники схватки дрались в флорентийской манере, то есть в одной руке держали рапиру, а в другой – кинжал, но сказать, что в их действиях присутствовал какой-то стиль означало бы весьма вольно истолковать этот термин. Грациозные хитросплетения, которые, по словам Хантера, характеризовали искусство фехтования, отсутствовали полностью. Вместо обмена изящными и мастерски выполненными ударами, это больше походило на рубку косой. Из всех них только Жюссак и Атос демонстрировали некоторое подобие приемов фехтования. Манера боя Жюссака была наиболее близка к классической, в то время как Атос сражался с минимальным количеством движений и экономией сил, в отличие от его друзей. Арамис двигался как танцор, работой ног компенсируя недостаток силы. Он играл с противником, словно тореадор с быком, отклоняя клинок оппонента и грациозно уходя в сторону, заставляя того пронестись мимо под действием собственного импульса, после чего клинок Арамиса вычерчивал молниеносную серию узоров на открытой спине и ягодицах гвардейца. Ни один из них не был смертельным, но совокупный эффект всех этих милых порезов, если они не прекратятся, приведет к тому, что его противник истечет кровью до смерти.

Портос выглядел совершенно комично. Его движения были избыточными и нелепыми, он дрался, словно охваченный ужасной паникой. Однако, вместо страха на его лице застыло выражение полной концентрации, лоб избороздили глубокие морщины, брови нахмурились, а язык слегка высунулся изо рта. Работа его ног заставляла вспомнить неуклюжую плужную лошадь, тяжеловесную и неловкую, и казалось, что он вот-вот споткнется о собственную ногу. Его уколы и рубящие удары были наиболее бесхитростными среди всех участников схватки.

Атос, напротив, выглядел совершенно расслабленным и беззаботным. Он был воплощением экономичности и позволял своему оппоненту приблизиться, предпочитая работать на короткой дистанции. Андре вскоре поняла причину этого. На очень близком расстоянии бычья сила опытного мушкетера была решающим преимуществом. Он использовал кинжал редко, но когда это происходило, то он либо бил противника тупым концом, либо пытался колоть в верхнюю часть туловища. Примечательно, что он, казалось, был безразличен к своей защите и, хотя он увернулся от натиска одного гвардейца и быстро расправился со следующим, Андре увидела, как умелый фехтовальщик, избегая вовлечения в ближний бой, мог бы воспользоваться его небрежной защитой.