Из «Записок Желтоплюша»

Неделя в Фонтенебло промчалась быстро, и вот наш сынок и невестка — милые голубки! — вернулись в свое гнездышко, в отель «Марабу». Полагаю, что голубкý все это воркование успело изрядно надоесть.

По приезде они нашли у себя на столе большой сверток в тонкой бумаге, газету и пару визитных карточек, перевязанных белой лентой. В свертке был большой кусок сливового пирога с глазурью.

На одной из карточек напечатано было жирным шрифтом:

ЛОРД КРЭБС,

а на другой, мелким курсивом:

Леди Крэбс.

В газете была следующая заметка:

«Свадьба в высшем обществе. Вчера в британском посольстве состоялось бракосочетание Джона Августа Алтамонта Плантагенета, графа Крэбса, с Леонорой Эмилией, вдовой генерал-лейтенанта сэра Джорджа Гриффона, кавалера ордена Бани. Его превосходительство лорд Бобтэйл, бывший посаженным отцом, дал в честь новобрачных изысканный завтрак. На свадьбе и завтраке присутствовал цвет иностранной дипломатии во главе с князем Талейраном и герцогом Далматским, представлявшим особу Е. К. В. короля Франции. Лорд и леди Крэбс намерены провести несколько недель в Сен-Клу».

Вот что нашли у себя мистер и миссис Дьюсэйс, не считая моей записки, которую я уже приводил выше.

Сам я при этом не был и потому не знаю, что сказал Дьюсэйс, но могу себе представить, какой у него был вид и какой вид был у бедной миссис Дьюсэйс. Им что-то не захотелось отдыхать после дороги; уже через полчаса они велели снова заложить экипаж и примчались к нам в Сен-Клу, где мы вкушали радости, какие положены в законном браке.

Милорд сидел на софе у окна, в халате пунцового атласа, и, по своему обыкновению, курил сигару; миледи, которая, надо ей отдать справедливость, ничего не имела против дыма, сидела в другом конце комнаты и вышивала шерстью туфли, или чехол для зонтика, или совок для угля, или еще какую-то ерунду. Можно было подумать, что они женаты уже лет сто. Я прерываю супружеский тет-а-тет и докладываю в тревоге:

— Милорд, к вам сын и невестка.

— Ну и что? — говорит милорд спокойно.

— Как? Мистер Дьюсэйс? — спрашивает миледи и вскакивает с видом испуга.

— Да, душенька, мой сын, но ты не тревожься. Чарльз, скажи, что мы с леди Крэбс рады принять мистера и миссис Дьюсэйс; и пусть извинят, что мы их примем en famille {По-домашнему (франц.).}. Сиди, сиди, мое сокровище, и не волнуйся. Шкатулка с документами при тебе?

Миледи указала на большую зеленую шкатулку — ту самую, откуда она доставала когда-то бумаги, чтобы показать Дьюсэйсу, — и передала милорду золотой ключик. Я вышел, встретил Дьюсэйса с женой на лестнице, сказал, что было велено, и с поклоном провел их в комнаты.

Милорд не встал, а курил себе как ни в чем не бывало (разве что побыстрей); миледи тоже сидела с гордым видом. Входит Дьюсэйс — левая рука на перевязи, на правой повисла жена, и в ней же он держит шляпу. Он очень бледен и словно бы испуган, а бедняжка жена прячет лицо в платок и горько рыдает.

Мисс Кикси, которая тоже была тут (я о ней не упомянул, потому что она у нас в доме как бы не считалась), тотчас подходит к миссис Дьюсэйс и протягивает руки, — у старой Кикси было доброе сердце, честь ей за это и хвала! Бедная горбунья с воплем бросается в ее объятия, истерически рыдая. Я вижу, что сцены не миновать, и, конечно, оставляю в двери щелку.

— Добро пожаловать в Сен-Клу, мой мальчик, — говорит милорд громко и приветливо. — Ты думал, что обвенчался тишком, плут ты этакий? Но мы все знали, мой милый, мы все знали, не правда ли, душенька? А наш секрет мы сумели сохранить лучше, чем вы хранили ваш.

— Должен признаться, сэр, — отвечает с поклоном Дьюсэйс, — я действительно не подозревал, что удостоюсь счастья обрести мачеху.

— Вот именно, не подозревал, проказник ты этакий! — говорит милорд, хихикая. — Как видишь, старого воробья на мякине не проведешь, не то что молодого. Но вот мы наконец все женаты и счастливы. Садись, Элджернон, давай покурим и потолкуем обо всех превратностях минувшего месяца. А ты, душенька, — говорит милорд, обращаясь к миледи, — ты, надеюсь, не сердишься на беднягу Элджернона? Пожми ему руку (усмешка).

Но миледи встает и говорит:

— Я уже сообщала мистеру Дьюсэйсу, что не желаю его больше видеть. Не имею причины менять свое решение. — И с этим выплывает из комнаты, в ту самую дверь, куда Кикси увела бедную миссис Дьюсэйс.

— Что поделаешь? — говорит милорд. — Я надеялся, что она тебе простила, но мне все известно, и надо признать, ты поступил с ней жестоко. Гонялся за двумя зайцами, а, проказник?