Как соблазнить герцога

Получив приглашение герцога Гривза сразу после ультиматума отца, она ни минуты не сомневалась — сразу же решила, что надо. Ведь для нее это последнее приключение перед тем, как ее жизнь, в сущности, закончится. Но все вышло даже лучше, чем она могла себе представить. Адам заставил ее почувствовать себя особенной, желанной, очень для него важной. Но неужели все изменится, когда приедут его друзья и будущая невеста, кем бы она ни была?

София почти сразу же устыдилась своих эгоистичных мыслей. Ведь Адам пригласил на праздник десятки людей, а она… Просто ей повезло, и она на какое-то время оказалась единственной гостьей. А Адам обязательно должен выбрать себе жену, иначе потеряет все, что имеет. Для нее же этот визит — просто прекрасное развлечение, не более того.

— Итак, — произнес герцог в конце обеда, — предлагаю переместиться в гостиную и посмотреть, насколько тебе везет в «Фараон».

София отложила салфетку и, стараясь отогнать грустные мысли, заставила себя улыбнуться.

— В «Фараон» я играю еще лучше, чем ловлю рыбу. Напомни мне, сколько штук ты выловил?

— Я поймал три, а ты… четыре, кажется?

— Пять, — поправила девушка. — И две рыбы были очень крупные.

— А теперь — «Фараон», — заявил герцог поднявшись.

София увидела его искреннюю улыбку, и все мрачные мысли тотчас же оставили ее. Они дошли до гостиной, и Адам, отворив дверь, пропустил девушку вперед. Войдя в комнату, София замерла в изумлении.

— О!.. — воскликнула она, задохнувшись от восторга.

Золотые, серебряные и красные ленты протянулись от люстры, висевшей в центре потолка, ко всем четырем стенам. Красные и белые свечи возвышались над остролистом и плющом на камине. На столах стояли корзины со стеклянными шариками, и в них также были установлены свечи, пламя которых многократно отражалось в разноцветных стеклах, рассыпая радужные блики по всей комнате.

— Нравится? — раздался у нее за спиной голос герцога. — Я распорядился украсить дом к Рождеству немного пораньше, но если ты про…

— Ох, мне очень нравится, — перебила его София. — Это чудесно, замечательно! Огромное тебе спасибо!

София повернулась и, обвивая руками шею герцога, поцеловала его. Она бы поцеловала его, даже если бы в комнате в этот момент было сто человек. Адам улыбнулся и, ответив на поцелуй, проговорил:

— Если бы я знал, что ты так обрадуешься, я бы сделал это намного раньше. — Он снова ее поцеловал.

И тут София вдруг почувствовала, как по щеке ее прокатилась слеза; она только сейчас поняла, что плачет. Герцог улыбнулся и, смахнув слезинку со щеки девушки, снова приник к ее губам. Причем на сей раз поцелуй их был долгим и страстным.

Полночь уже давно миновала, когда Адам открыл глаза. Сначала он не понимал, где находится. Но потом увидел букетик омелы над головой и радостно улыбнулся. Гостиная!.. Он повернул голову. София лежала с ним рядом, ее голова покоилась у него на плече, а его рука лежала на ее обнаженном бедре. И он, человек, который всегда что-то делал, всегда куда-то спешил, сейчас совершенно не хотел двигаться, так как испытывал полнейшее умиротворение.

Тут София пошевелилась, и Адам тотчас закрыл глаза, изображая спящего и в то же время прекрасно понимая, как это по-детски глупо. Внезапно он почувствовал, как София приподнялась, а затем встала. Очевидно, что она не чувствовала такого же умиротворения, как он.

Но София вскоре вернулась, и он почувствовал, как она накрыла его одеялом, а затем снова легла рядом с ним, забравшись под одеяло. Губы девушки легонько коснулись его щеки, и ее голова опять оказалась у него на плече. Сделав вид, что ворочается во сне, Адам обвил руками ее талию.

Когда же дыхание Софии стало ровным и глубоким, герцог снова открыл глаза. Как так вышло, что за всю его жизнь у него не было ни одного такого момента? Почему он никогда не встречал женщину, хотя бы отдаленно напоминавшую Софию? Она сказала, что он устроил Рождество для нее. Ох, если бы он только мог, с удовольствием бы устраивал Рождество для нее хоть каждый день. И он мог бы дать ей гораздо больше, если бы она позволила…

Адам снова уснул. Проснулся же из-за того, что кто-то облизывал его лицо и фыркал.

— Проклятье… — пробормотал герцог, открывая глаза и отталкивая Брута. Он осмотрелся. София куда-то исчезла. Но уже секунду спустя, услышав ее тихий смех, Адам с улыбкой приподнялся и проговорил:

— А ведь это действительно доброе утро…

София сидела на диване недалеко от него, и теперь на ней уже была рубашка, скрывавшая ее прекрасные формы.

— Они скреблись в дверь, — объяснила девушка. — И если бы я не впустила их, то кто-нибудь мог бы прийти.

— Не пришли бы, если дорожат местом, — отозвался герцог. — Брось мне брюки.

Минуту спустя, натянув брюки, он поднялся на ноги и спросил:

— Ты ведь предпочитаешь по утрам чай?

— Да, но…

Не успела она договорить, как герцог открыл дверь и крикнул:

— Юджелл, чаю! — Он тотчас же закрыл дверь и повернулся к девушке.

— Но я почти голая! — София вскочила на ноги.

— Не беспокойся, он не войдет. — Приблизившись к девушке, Адам привлек ее к себе и поцеловал.