Как соблазнить герцога

— В таком случае, Китинг, ты совсем ничего не знаешь о женщинах.

Исполнение «Придите, верные» приближалось к концу, и герцог встал, аплодируя. Через мгновение гости последовали его примеру. Затем слуги поклонились, после чего по знаку Юджелла вернулись к исполнению своих обязанностей.

— Зато я знаю, что я не хочу тебя больше видеть. — Китинг встал и вернулся к жене.

Герцог криво усмехнулся. Ну не забавно ли? Китинг Блэквуд, когда-то убивший мужа своей любовницы, не хотел иметь с ним, Гривзом, ничего общего. Но Адам прекрасно знал человеческую натуру, поэтому нисколько не сомневался в том, что София примет его предложение. Он нуждался в ней, и она ему не откажет.

— Ваша светлость… — сказал Юджелл, приближаясь к хозяину. — Вы просили сообщить, когда придет определенное письмо. Вот оно. — Дворецкий держал перед собой серебряный поднос, на котором лежал сложенный и запечатанный листок бумаги. К счастью, Оливер не тратил время даром.

Коротко кивнув, герцог взял письмо и направился к себе в кабинет. Сломав восковую печать и развернув листок, Адам на мгновение прикрыл глаза. Он был уверен, что преподобный Лоинс совершенно не подходил Софии — в противном случае ее отец не выбрал бы его. Но что, если в душе Хеннеси сохранилась хоть капля доброты? Что, если мистер Лоинс был прекрасным и отзывчивым молодым человеком, готовым принять Софию без вопросов? И почему он, Адам, так надеялся на обратное?

Открыв глаза, герцог мысленно поблагодарил Оливера за то, что тот согласился помочь, и принялся читать.

«Гривз, я говорил с преподобным Лоинсом сегодня утром. Он хорошо образован, хорошо говорит и готов вступить в брак…»

Герцог на несколько мгновений оторвался от письма. До этого момента он представлял себе викария отвратительным стариком со зловонным дыханием, влажными руками и выпученными глазами. Но оказывается… Вздохнув, Гривз вернулся к письму.

«…Мне показалось, что Лоинс расценивает женитьбу на Софии и ее перевоспитание как свою миссию, по которой он был призван в Церковь. Если бы у него было больше власти, я назвал бы его опасным человеком, а не просто узколобым и склонным к жестокости. Я понятия не имею, как именно вы с этим связаны, но мне кажется, что Хеннеси сделал „Тантал“ своего рода заложником, и меня это не может не возмущать. Сделайте что-нибудь, чтобы разрешить ситуацию. Или это сделаю я. Я намерен оставаться в Корнуолле до пятого января.

Хейбери».

Адам со вздохом откинулся на спинку стула. Образованные религиозные фанатики были чрезвычайно опасны, и теперь он еще больше боялся за Софию. Мог ли он рискнуть и оставить ее с Лоинсом даже ненадолго? А может, лучше вообще не отпускать ее в Корнуолл?

Герцог вытащил из кармана часы и щелкнул крышкой. Осталось пять минут.

Дверь Софии оказалась закрытой, и на этот раз он постучал. В ответ — тишина.

— София! — позвал герцог и тут же отворил дверь.

Серое платье, в котором она была сегодня утром, валялось на полу. Адам перевел взгляд на кровать. На ней лежала «шляпа-утопленница», а также… Да-да, это была та самая коробочка, в которой находился его подарок.

Приблизившись к кровати, герцог взял коробочку и онемевшими пальцами открыл ее. Цепочка лежала внутри. Отложив оставленный ею подарок в сторону, он взглянул на листок бумаги, лежавший тут же на кровати.

В глубине души он уже знал: если бы в этом послании было что-то приятное, то София находилась бы тут же, в своей комнате.

Собравшись с духом, Адам сломал печать и развернул записку.

«Мой ответ — нет. У меня есть долг, и я ценю свои дружеские отношения, даже если ты этого не делаешь.

София».

Адам замер на несколько мгновений, в недоумении глядя на листок, который держал в руке. «Но как же так? — спрашивал он себя. — Я предложил ей все, а она меня отвергла. И где-то спряталась…»

Но если София где-то спряталась… То где именно? Обычно она предпочитала проводить время в оранжерее или в библиотеке, но сейчас, чтобы избежать встречи с ним, могла ускользнуть в комнату Блэквудов. Что ж, тогда ему все-таки придется столкнуться с Китингом. Никто не имел права держать его вдали от Софии. Он должен был переубедить ее! Он просто не мог себе представить, как будет жить без нее!