Хоббит, или Туда и Обратно

Было первое мая, когда двое всадников подъехали к краю Раздола, где стояла Последняя (а, может быть, с этой стороны и Первая) Светлая Обитель. Опять смеркалось, лошадки, особенно та, что несла поклажу, выбились из сил. И им и всадникам нужно было отдохнуть. Когда они спускались по извилистой тропке, Бильбо услышал среди деревьев пение эльфов, будто бы оно и не прекращалось со времени отъезда карликов; и едва путники въехали на поляну, раздалась песня, похожая на ту же, что и когда-то:

Мёртв безжалостный дракон,
Смежил свои веки,
Смолк его кольчуги звон —
Он уснул навеки.
Ржою едкой меч покрыт,
Троны исчезают,
Оскуделый клад разрыт,
Силы убывают.
Но средь шелеста дерев
В пору трав цветенья
У звенящих чистых рек
Слышно эльфов пенье.
Тра-ла-ла-лели,
Вернитесь в ущелье!
Звезды ясные горят
Ярче самоцветов,
Блики лунные искрят
Серебром доспехов,
Жарче золота костры
Летней ночью пышут,
Странник, отдохни и ты,
Наш напев услышав.
О, тра-ла-ла-лол,
Вернись в раздол!
Так зачем же вам идти
В сумрак и ненастье?
Если сбились вы с пути,
Отказало счастье,
Скоротайте эту ночь
С эльфами долины.
Пусть уйдут невзгоды прочь
Вместе с тенью длинной!
Тра-ла-ла-лели,
Вернитесь в ущелье,
Тра-ла-ла-лели,
Фа-ла-ла-лели,
Фа-ля!

Затем вышли эльфы. Они встретили путников и провели их через реку в обитель Элронда. Там хоббита и кудесника радушно приняли, а вечером собралось немало народу, чтобы послушать об их приключениях. Говорил вообще-то Гэндальф, потому что Бильбо притих и вскоре задремал: во многих событиях хоббит участвовал сам и о многом он рассказал кудеснику по пути из владений Беорна. Но время от времени хоббит открывал глаза и прислушивался к речи Гэндальфа, когда тот говорил о своих делах.

Так Бильбо узнал из разговора Элронда с кудесником, почему Гэндальф покинул карликов возле Черной Пущи: оказалось, что Гэндальф был на Великом Совете кудесников и мудрецов, сведущих в светлых знаниях, и что им наконец-то удалось изгнать некроманта из его мрачной твердыни.

— Теперь, — заключил Гэндальф, — Черная Пуща просветлеет и разрастется пуще прежнего, и, надеюсь, север на многие годы освободится от ужаса. Сожалею лишь об одном: от самого некроманта мы так и не избавились.

— Когда-нибудь и он сгинет, — заметил Элронд, — но, боюсь, это произойдет ни в эту, ни в последующие эпохи нашего мира.

Рассказ о путешествии хоббита и кудесника закончился, но начались другие — предания далекой старины и новые повести, и сказания, которые были почти что забыты, пока Бильбо не свесил голову на грудь и не уснул в уголке.

Хоббит открыл глаза, и оказалось, что он лежит в белоснежной постели, а в окно светит луна. Совсем близко на берегу реки громко пели и смеялись эльфы:

До зорьки нам петь, до утра веселиться,
Пусть ветер нам веет, пусть речка искрится
Под тёмным покровом, где звезды сияют
И в башне у ночи луна расцветает!
Легко и беспечно нас танец закружит,
И трав луговых шелест музыкой служит!
Река серебрится, и зыбкие тени
Бегут нам вослед в хороводе весеннем.
Мы песней сны сладкие гостю навеем,
А сами уйдём, чтобы спалось милее!
Подушка, будь мягкой! Ясень и ива,
Усните; сосна, не скрипи сиротливо!
Снов сладких и вам, дуб, рябина и тёрн!
Баюшки-баю! Баюшки-бай!
Раскинула ночь в полнолунье шатёр,
Река, тише пой, ручей, засыпай!

— Эй, веселый народ! — воскликнул Бильбо, выглядывая наружу. — Это который же час ночи? Вашей колыбельной пьяного гоблина будить! А впрочем, спасибо.

— А от твоего храпа проснется каменный дракон за тридевять земель! — рассмеялись в ответ эльфы. — Скоро рассвет, а ты проспал до самого вечера. Возможно, завтра усталость и вовсе покинет тебя.

— Немного поспать в доме Элронда — замечательное лекарство, — сказал хоббит. — Еще раз доброй ночи, друзья.

С этими словами он отправился в постель и проспал до позднего утра.