Королева Проклятых Луной

Нужно действовать быстрее, пока волчица сомневается, пока не узнала свою стаю слишком близко. Нужно уговорить ее, заставить, принудить. Сделать что угодно, лишь бы она отказалась от своего выбора.

Коул моментально оказался в подвале, который он выбрал для проведения Ритуала. Этьен бесшумной тенью следовал за ним.

– Простите, дамы, наш праздник ненадолго откладывается, – Король сокрушенно покачал головой.

Ведьмы и так едва согласились, и теперь Коул надеялся, что задержка в пару дней не заставит их передумать и забрать свое слово.

– Что случилось? – нараспев спросила Кларисса.

Старшая в своем ковене, именно она решилась сотрудничать с вампирами. И, разумеется, не за просто так. Кларисса смогла вытребовать у Коула несколько огромных поблажек с его стороны.

Теперь вампиры не могли трогать ведьм ковена и их потомков до десятого поколения. Конечно, они и раньше не горели желанием пить их кровь, ведь из-за человеческой магии она становится совершенно непригодной и огнем жжет глотку. Но физическое превосходство вампиров никто не отменял, а ведьмы пусть и сильны, но зависимы от вещей и ритуалов, которых может не оказаться под рукой в решающий момент.

Кроме этого, каждой из тринадцати ведьм ковена поступало в услужение по одному вампиру сроком на триста лет.

Это было унизительно, но Коул не собирался допустить подобное на долгий срок. Он надеялся, что после того, как Ритуал будет проведен, Отверженные смогут нарушить эту часть договора. Ведь они станут сильны, как никогда прежде, и ведьмы уже не остановят их.

– Волчица предпочла свою стаю Принцу и смогла сбежать, – сквозь зубы пояснил Коул.

Ему не хотелось говорить об этом промахе, особенно, когда он видел, что Королева была так близка к нужному для вампиров решению. Но врать ведьмам не было никакого смысла.

– Конечно, ведь это в ее крови, – кивнула Кларисса, словно заранее видела такой исход. – Выходит, наша сделка отменяется?

– Ничуть, – Коул махнул рукой, разрубая воздух. – Волчица слаба и колеблется. Я пошлю к ней Принца, и в этот раз он сможет убедить ее. Ритуал состоится позже. Если, конечно, вы не возьмете обратно свое слово.

– Будет Королева – будет и Ритуал. Я дала тебе слово главы ковена, что мои сестры помогут вампирам, и я его сдержу, – Кларисса надменно вздернула подбородок.

Ох уж эти ведьмы, которые возомнили о себе невесть что! Если бы Коул мог, он бы с большим удовольствием уничтожил их вместе с волками.

Но, к сожалению, ковен Клариссы был не единственным и даже не самым крупным, хотя в него входили весьма сильные ведьмы.

Возможно, сняв проклятие, которое принес с собой Раскол, Коул и попробует избавиться от них всех, но это будет гораздо позже. Пока его интересуют только волки. Только Раскол.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Кларисса ушла из подвала, оставив одну из своих сестер следить за уже пойманными оборотнями.

Нужно было постоянно давать им аконит, что ослаблял их физически и окуривать дымом белладонны, чтобы держать в узде их магию Стихий. Пожалуй, с этим могли справиться и сами вампиры, но человеческие ведьмы добавляли к травам еще и определенные заклинания. Они усиливали действие трав и не давали волкам даже приходить в сознание.

– Идем, – сквозь зубы произнес Коул, кивнув Этьену, и провел его в дальнюю часть подвалов.

Вампиры, особенно некоролевские, предпочитали проводить дни в полной изоляции от солнечного света. А разместить такое огромное количество Отверженных можно было только в катакомбах. Иначе не хватило бы черной ткани, завешивать окна в квартирах. Поэтому Коул, как Король, озаботился не только залом для проведения Ритуала, но еще и местом для вампирского сна.

Волкам в этом плане повезло немного больше. Они предпочитали день, но Луна влияла на них не так сильно, как Солнце на вампиров.

По большей части она подавляла в них человечность, и как следствие, способности к магии, делая их уязвимыми перед Отверженными. Но от этого влияния оборотням, в отличие от вампиров, было не скрыться за высокими стенами. Да, прямой свет Луны действовал сильнее, поэтому по ночам они сидели дома, но и сам факт наступления ночи, особенно в полнолуние, делал их несколько слабее, чем обычно.

Этьен, опустив голову, послушно шел следом за Коулом, не решаясь заговорить первым. Лоб его хмурился, лицо было задумчиво-виноватым. Он прокручивал в голове все события этого вечера и ночи.

– Ну и как это понимать? – зло прошипел Коул, когда они, наконец, оказались наедине.

– Прости, я недооценил девчонку дважды, – Этьен уныло покачал головой. – Я думал, нет, даже был уверен, что она выберет меня.

– Мы столько ждали, и сейчас близки к этому как никогда! – сжал губы Коул. – Мы должны сделать это! Ты понимаешь?

– Да, отец.

Коул передернулся от этого обращения, как от пощечины, но промолчал. Сначала ему, чьими детьми были только бесчеловечные подданные, готовые в случае чего исполнить его волю, было это приятно. Приятно, что человек называет его так, искренне считает его отцом.