Ленин в 1917 году

Во-вторых, воспользовавшись ситуацией, буржуазия, имеющая экономическую власть, получила бы и власть политическую, что было, конечно, делом для буржуазии желательным и желанным.

В-третьих же, существовала опасность того, что даже неудалый царь, попав в исторический цейтнот, разрешит свои проблемы сепаратным миром с Германией. Кайзер Вильгельм на него пошёл бы, но это никак не устраивало ни Антанту, ни российские буржуазные «верхи», ни проанглийские и профранцузские круги российского «общества». Особенно же это не устроило бы Соединённые Штаты, поскольку сразу подрывало бы планы по экономическому и политическому закабалению Европы Америкой. Ведь сепаратный мир России и Германии крайне осложнил бы прямое вступление США в войну — что тайно, но усиленно подготавливалось.

Так что переворот в России в той или иной форме был, по сути, неизбежен. Николай и царизм могли бы избежать его единственным образом: на платформе партнёрства с Германией не ввязываться в 1914 году в европейскую войну. Однако царь Россию в кровавое «болото» войны затащил, и теперь его участь так или иначе была решена.

Это понимали умные люди даже среди царской родни, и уж тем более это понимал Ленин. 31 января 1917 года он опубликовал в № 58 газеты «Социал-демократ» статью «Поворот в мировой политике».

Там Ленин не только оценивал возможность заключения сепаратного мира Германии с Россией, но и возможность переворота, причём даже имена возможных лидеров постниколаевского правительства назвал — Милюкова, Гучкова, Керенского!

Ленин писал:

«Возможно, что сепаратный мир Германии с Россией всё-таки заключён. Изменена только форма политической сделки между двумя этими разбойниками. Царь мог сказать Вильгельму: «Если я открыто подпишу сепаратный мир, то завтра тебе, о мой августейший контрагент, придётся, пожалуй, иметь дело с правительством Милюкова и Гучкова, если не Милюкова и Керенского…»

(В. И. Ленин. ПСС, т. 30, с. 341.)

Ленин ведь — даром что находился вне России — за ситуацией следил очень внимательно, изучая европейскую и российскую прессу, в чём был великим мастером. Однако компетентный независимый аналитик (а Ленин был им) никогда не исходит из одного варианта — аналитик всегда проводит свой анализ, не имея полной информации о ситуации. Он — не государственный деятель, получающий все необходимые данные от ведомств, дипломатов, разведки. Если ты обладаешь полнотой информации и полнотой власти, то итог компетентного анализа — твои реальные действия. Если же нет ни того, ни того, итог анализа — ряд вероятных вариантов.

Поэтому Ленин понимал, что события могут повернуться так, а могут — и этак…

В принципе, царь мог бы сохранить в 1917 году свою власть — если бы действовал умно. Буржуазные «верхи» тоже могли не только ухватить в 1917 году власть, но и удержать её — если бы они действовали умно!

1 марта 1920 года Ленин выступал на I Всероссийском съезде трудовых казаков и высказал тогда мысль настолько же точную, насколько и «не замеченную» всей сворой вначале хрущёвско-брежневских, а ныне — ельцинско-путинских докторов «исторических» «наук». Он сказал тогда, риторически обращаясь к эсерам и меньшевикам, в зале, естественно, отсутствовавшим:

«Разве с февраля до октября 17-го года вы не были у власти вместе с Керенским, когда вам помогали все кадеты, вся Антанта, все самые богатые страны мира? Нашёлся ли бы на свете хоть один дурак, который пошёл бы на революцию, если бы вы действительно начали социальную реформу?»

(В. И. Ленин. ПСС, т. 40, с. 179.)

Это было сказано наповал, в лоб!

Причём то, что было сказано Лениным в адрес «социалистических» партий, было верно и по адресу вообще всего истеблишмента царской России во главе с царём Николаем.

Если бы то ли царь до Февраля 1917 года, то ли буржуа вкупе с либеральными профессорами и соглашательской частью социал-демократов и эсеров после Февраля 1917-го начали социальную реформу, то или Февраля бы не было, или широкие народные массы не поддержали бы Октябрь. И Ленин в 1920 году сказал об этом без обиняков — публично и гласно!

В своих мемуарах, и написанных на английском языке, и опубликованных в 1966 году англосаксами, бывший министр-председатель Временного правительства Керенский заявил: