«Мемуары шулера» и другое

МОРИС. Спасибо... Алло... Алло?.. Доктор Мурье?.. Это Морис Белланже. Да-да. Послушайте, доктор, мне необходимо с вами увидеться, немедленно. Речь идёт о папе. В том-то и дело! Я не знаю, что с ним, я только что вернулся из-за границы, и Мари рассказала мне вещи, которые меня очень встревожили. Похоже, с некоторых пор папа стал слегка... как бы это сказать... чересчур возбудимый, что ли... в общем, какой-то нервный... хотелось бы верить, что всё это не так серьёзно, как она утверждает... Короче, мне хотелось бы попросить вас под любым предлогом немедленно посетить наш дом, осмотреть его и сообщить мне, что вы об этом думаете. Я послал за вами свой автомобиль с папиным лакеем... Спасибо, жду! Благодарю вас! (Вешает трубку. Обращаясь к Мари:) Скажи, у тебя здесь есть мороженое?

МАРИ. Нет.

МОРИС. Так ступай принеси, ладно?

МАРИ. Иду.

Уходит.

МОРИС. И что ты обо всём об этом думаешь?

ЛУЛУ. Думаю, зря ты так тревожишься, надо бы сперва самому с ним увидеться... ведь прислуга, сам знаешь...

МОРИС. Да, ты права. Пожалуй, не стоит верить на слово всем этим россказням... Порой они видят всё в довольно странном свете. Хотя всё же, если разобраться, нет дыма без огня... Конечно, вряд он, и вправду, совсем рассудка лишился... но, может, действительно слегка не в себе!

ЛУЛУ. Что значит, не в себе?

МОРИС. Поди знай!.. В любом случае, мне не следовало покидать его вот так, внезапно.

ЛУЛУ. Но ты же говорил, это он сам тебе предложил...

МОРИС. Да, но, наверное, мне не следовало соглашаться.

ЛУЛУ. Почему?

МОРИС. Да потому что... я же тебе говорил... стоило ему остаться в одиночестве, вот так, ни с того ни с сего, он мог потерять голову... он мог... кто знает...

ЛУЛУ. Но с чего бы ему, думаешь, рассудка-то лишаться?

МОРИС. Понятия не имею, но вообще-то... всякое могло случиться!

ЛУЛУ. И всё же скажи, какие у тебя подозрения?..

МОРИС. Поди знай, может, встретил кого-то...

ЛУЛУ. Ах!..

МОРИС. Что это с тобой?

ЛУЛУ. Да нет, ничего!.. Просто... если это и так, думаешь, это было бы так уж ужасно, да?

МОРИС. Даже не знаю... в общем-то, наверное, да!

ЛУЛУ. Но отчего же?.. Был бы твой отец каким-нибудь буржуйчиком недоделанным, который и жизни-то не знает... тогда, может, тебе бы и следовало за него беспокоиться, но вот у меня такое мнение... короче, мне кажется, что он, такой искушённый в жизни, с его силой... с его-то здоровьем... вряд ли он...

МОРИС. Но тебе-то откуда знать?.. Ты ведь ни разу и в глаза-то его не видела!..

ЛУЛУ. Не видела... но, короче, судя по тому, что ты мне о нём рассказывал... похоже, он мужчина рослый и в силе...

МОРИС. Так-то оно так... да только... тут не в росте дело...

ЛУЛУ. Ох, да конечно, нет... и всё же, если разобраться... ведь женщины, это не обязательно так уж ужасно... ну скажи... Разве нет?..

МОРИС (заключая её в объятья). Да нет, конечно, не все...

ЛУЛУ. О, ты согласен! Ах, надо же! Если бы ты, и вправду, согласился... если бы ты смог не говорить больше о женщинах так, как ты говорил о них прежде...

МОРИС. Прежде чего?

ЛУЛУ. Прежде нашего волшебного путешествия... Ведь за эти две недели твоё мнение немного переменилось, разве нет?

МОРИС. Нет.

ЛУЛУ. Ох, разве нет?

МОРИС. Нет. Просто, возможно, мне выпал шанс столкнуться с исключением.

ЛУЛУ. Ах, вот как!

МОРИС. Я сказал, «возможно»!

ЛУЛУ. Да-да... Ах, надеюсь!.. Но Бог мой, ты все ещё боишься ошибиться!

МОРИС. Да... боюсь ужасно!

ЛУЛУ. В таком случае... случись тебе вдруг убедиться, что ты любишь какую-нибудь вертихвостку...

МОРИС. Ах! Замолчи!

ЛУЛУ. Так ты меня любишь?

МОРИС. В глубине души я не знаю, люблю я тебя или нет... но ты мне нравишься! О, видит Бог, как ты мне нравишься!.. И потом, ты так приятно пахнешь...

ЛУЛУ. Тебе нравятся эти духи?

МОРИС. Думаешь, я говорю о духах, ну и дурочка же ты!

ЛУЛУ. Как у тебя меняются глаза, когда ты смотришь на меня вот так, вблизи!

МОРИС. Что ж тут удивительного!

ЛУЛУ. Обними меня.

МОРИС. А что мне за это будет?

ЛУЛУ. Увидишь...

МОРИС. Твои губы?

ЛУЛУ. Да... (Он целует её в губы, потом, не выпуская из объятий, трясёт, смеясь, но с какой-то силой, отдающей жестокостью.) Мне нравится, когда ты меня так обнимаешь... я люблю, когда ты делаешь мне немного больно...

МОРИС. Тсс!..

ЛУЛУ. А ты... тебе нравится делать мне немножко больно, ведь так?

МОРИС. Мне?

ЛУЛУ. Ну да!.. Порой у меня такое чувство, будто достаточно какого-то пустяка, чтобы ты побил меня!

МОРИС. Ах, придёт же такое в голову!..

ЛУЛУ. Что, трудно сознаться?.. Ну же...

МОРИС. Да, это правда!

ЛУЛУ. А теперь скажи, по какой причине?

МОРИС. Потому что я уже чувствую, что ты мне нужна... и это действует мне на нервы!

ЛУЛУ. Разве ты не счастлив?

МОРИС. Ох, не говори мне этого слова!..

ЛУЛУ. Почему? Такое милое слово...

МОРИС. Оно не просто милое, куда лучше... это самое прекрасное слово в мире!.. Ах, быть счастливым!.. Сделать счастливой тебя... знать, что и он тоже счастлив... и ещё...

ЛУЛУ. И что ещё-то?..

МОРИС. Что весь мир тоже счастлив!..