Мерцающий пруд

На Стейтен-Айленде ночью были беспорядки, и торговцы предусмотрительно не открывали лавки. Паромы еще ходили, но все другие перевозки прекратились. Негры бежали в леса или пробирались в Нью-Джерси, где беспорядков не было. Со всех сторон неслись угрозы — в адрес черных республиканцев, богачей, которых обвиняли в развязывании войны, и беспомощных цветных. Настроение толпы было безобразно, и неизвестно, что еще произойдет, прежде чем мятеж будет подавлен.

— Где же власти? — воскликнула мама Тайлер, возмущенно стуча тростью. — О чем они только думают?

В ответ на ее ярость Уэйд покачал головой:

— Власти, как ты их называешь, имеют в своем распоряжении около шестидесяти полицейских. А что может сделать подобная горстка против тысяч бандитов? Остается только ждать помощи извне. Мы можем лишь объединиться в группы, чтобы защитить свои дома.

Днем пришел Адам с хорошими новостями из Пенсильвании. Эдгар прислал Серине телеграмму. Он был ранен в битве при Геттисберге, но не серьезно. Его рота уже выступила в поход домой и через несколько дней должна была вернуться.

— В городе все наладится, как только вернется армия. Но до тех пор нам лучше разработать план действий на случай, если бесчинства начнутся здесь.

Они договорились о сигналах бедствия, которые будут передавать в случае необходимости. Но Догвуд-Лейн весь день дремал во влажно-душной июльской жаре, и не было даже намеков на беспорядки. Опасность придет ночью. Лора была рада, что Джемми поглощен планами предстоявшего праздничного обеда.

В тот день Уэйд пригласил Лору в библиотеку и протянул ей стопку исписанных листков.

— Еще одна книга? — спросила она. — Или рассказ?

— Ни то, ни другое, — ответил он. — Теперь я пробую писать статьи, Лора. Заметки о нашем времени. О том, что я знаю и что сильно чувствую. Ты прочтешь, когда найдешь время, и скажешь, что ты думаешь?

Она нерешительно взяла листки, и он улыбнулся.

— Не бойся, на этот раз я не окажусь чересчур сентиментальным. Я чувствую, что лучше всего у меня получается писать, и я уже получил одобрение Сиднея Говарда Гея здесь, на острове. Он полагает, что Гораций Грили, у которого он работает, возможно, даже решит опубликовать эти заметки, если я их подредактирую. Я знаю, что мне надо многому учиться, и я готов работать над этим.

— Я очень рада, — тихо сказала Лора. — Я прочту это сейчас же.

Она поднялась к себе и села читать. Прочитав не больше страницы, она поняла, что на этот раз у Уэйда получилось.

На этих страницах волнующе, захватывающе были изложены причины, почему Север должен сражаться в этой войне — и победить. Однако в словах не было разжигания ненависти. Скорее, предлагалось и обосновывалось общее дело, большее, чем просто дело Севера или Юга — свобода каждого человека и в итоге объединение ради большого и плодотворного будущего.

Когда она закончила, в глазах у нее стояли слезы. Как полюбил бы Уэйда ее отец! Он одобрил бы такую позицию. Он понял бы, что люди еще недостаточно мудры и добры, чтобы уметь достигать высоких целей благородно. Они все еще карлики, которые непременно должны глупо спорить и в этих спорах доходить до уничтожения друг друга. Но сияющая цель стоит высоко впереди, и даже карлик может поднять глаза в надежде и вере, что однажды он станет достойным достижения такой цели.

Она отнесла заметки Уэйду и отдала их ему.

— Я очень горжусь тем, что я твоя жена, — сказала она просто и быстро отвернулась.

— Лора, — начал он, но она не осталась слушать его. Он мог слишком много прочесть в ее сердце, а она не хотела благодарности или жалости от него.

Незадолго до обеда Лора поднялась к себе переодеться к праздничному столу. Открыв дверцу платяного шкафа, она вынимала одно платье за другим, но ни одно не устраивало ее сегодня. Она не хотела розовато-серого или бледно-голубого, ей хотелось какого-нибудь насыщенного, яркого цвета.

В дальнем конце шкафа она нашла подходящее платье, мерцавшее в тусклом свете затемненной комнаты. Ее охватило чувство безрассудной отваги и даже торжества. Она будет красивой сегодня и не побоится ни мамы Тайлер, ни кого бы то ни было.

Она осторожно вынула блестящее гранатовое платье и подняла его. Это было то платье, которое она сшила с такой любовью и которое было отвергнуто с таким презрением в день рождественского бала у Серины. Она его никогда не надевала. Но сегодня ее не заботило, что о нем думала мама Тайлер. Она знала, что это платье ей идет, и сегодня она наденет его смело и уверенно.

Она не стала пытаться завивать волосы в кольца, просто приспустила их немного, и они мягкой волной легли на виски. Застегнула на шее гранаты своей матери. Только когда она была уверена, что последней спустится вниз, она вышла из комнаты.

В канделябре были зажжены высокие белые свечи, и мама Тайлер уже сидела на своем месте, а Уэйд и Джемми стоя ждали выхода Лоры. Она весело, уверенно, вплыла в комнату, глаза ее мерцали. Ничто не срывалось сегодня из-за ее выбора. Это платье было озорной шалостью, развлечением. Грациозно придерживая пышную юбку, она подошла к стулу, который выдвинул для нее Уэйд.