Мокрое волшебство

– Вот теперь ты задаешь слишком глубокие для меня вопросы, – сказала русалка. – Во всяком случае, если бы я ответила, ответ показался бы тебе слишком глубоким. Идемте, иначе опоздаем на банкет.

– А что у вас подают на банкете? – спросил Бернард, и русалка любезно ответила:

– Всякую всячину, чтобы есть.

– И пить?

– Бесполезно, – сказала она. – Так вы ничего не поймете. Мы пьем… Нет, вам все равно не понять.

Травянистая дорога расширилась, и они вышли на перламутровую террасу, очень гладкую и блестящую. Жемчужные ступени вели вниз, в самый прекрасный сад, какой только можно вообразить. Вы сможете представить такой сад, только если будете пытаться это сделать целый год и еще один день, сверяясь с самыми прекрасными картинками и самыми учеными книгами по садоводству. Но вот что самое странное: когда дети позже пытались его обсудить, они ни разу не смогли сойтись во мнениях, какой формы там были клумбы, в каких направлениях тянулись дорожки, каких видов и расцветок там были цветы – вообще ни в чем. Но каждому из них сад показался, и всегда будет казаться, самым прекрасным садом, когда-либо придуманным или созданным. И все увидели вдали за деревьями сияющие купола и башни очень красивых зданий, и далеко-далеко послышалась музыка, настолько далеко, что сначала нельзя было уловить мелодию. Но вскоре стало ясно, что это самая красивая мелодия в мире.

– Вот так ну! – внезапно сказал Рубен, впервые подав голос. – Не пойму, чего играет. Только не арфа, – решительно добавил он.

– А теперь, – заявила русалка, когда они приблизились к полосе деревьев, – вы кое-что получите.

– О, спасибо, – сказали все, и никто не захотел добавить: «Что?», хотя это простое слово вертелось у всех на языке. Наконец, оно соскользнуло с языка Рубена, и русалка ответила:

– Овацию.

– Это как-то связано с яйцами, я знаю, – сказала Кэтлин. – Отец говорил мне об этом на днях[19].

– Там не будет яиц, – ответила русалка, – и, может, вам это покажется чуточку театральным. Но когда все закончится, начнется самое интересное. Не бойся, Кэтлин… Мавис, не тереби волосы. Выглядеть неопрятной сейчас нельзя, поскольку сейчас вас публично поблагодарит сама наша королева. А вы бы предпочли обойтись без благодарностей? Тогда следовало бы подумать об этом раньше. Если вы и дальше будете совершать благородные поступки, вам стоит привыкнуть к благодарностям. Да, и не забудьте поклониться. А бояться вовсе нечего.

Они прошли под деревьями и оказались на открытом дворе перед дворцом из сверкающего жемчуга и золота. На серебряном троне восседала самая прекрасная в мире дама в короне со звездами, в зеленом платье и золотых туфельках. Она улыбалась так ласково, что дети позабыли о своем страхе. Музыка оборвалась на пронзительно-сладкой ноте, и в наступившей тишине гости почувствовали, что их осторожно подталкивают к подножию трона. Их окружила огромная толпа, собравшаяся на жемчужном тротуаре.

Королева встала и вытянула к детям тот конец скипетра, на котором сияла звезда, похожая на звезды в ее короне.

– Добро пожаловать, – сказала она голосом слаще музыки, – добро пожаловать в наш Дом. Вы были добры, вы были храбры, вы были бескорыстны, и все мои подданные преклоняются перед вами.

При этих словах вся огромная толпа склонилась в их сторону, как тростник на ветру, и сама королева спустилась по ступеням трона и протянула к детям руки. У них так перехватило дыхание, что они едва могли дышать, когда ее нежные руки стали опускаться на головы каждого из них по очереди.

Затем толпа выпрямилась, и кто-то закричал трубным гласом:

– Дети спасли одну из нас! Мы умираем в неволе. Славьте детей. Славьте!

Рев, подобный реву диких волн, разбивающихся о скалы, вознесся над огромной толпой, окружившей гостей. Замахали флаги или шейные платки – дети не разобрали, что именно, – а потом раздался голос их русалки:

– Ну вот и все. А теперь устроим пир. Не правда ли, мама?

– Да, дочь моя, – ответила королева.

Значит, русалка, которую они спасли, – дочь королевы!

– Я и не знала, что ты принцесса, – удивилась Мавис, когда они последовали за королевой по коридору.

– Наверное, поэтому все подняли такой шум, – сказал Бернард.

– О нет, мы должны встречать овацией всех, кто спас из плена любого из нас. Мы любим овации. Только нам так редко выпадает возможность их устроить, тут даже обычный праздник попробуй-ка устрой. Люди полны предрассудков. Нам крайне редко удается убедить кого-нибудь из них явиться к нам с визитом. Я бы и вас не заполучила, если бы вы случайно не нашли ту пещеру. Невозможно так крепко обнять Кэтлин на мелководье. Вода в пещере гораздо лучше держит на поверхности, чем вода в море. Полагаю, вы это заметили.

Да, они заметили.

– Можно, на банкете мы сядем рядом с тобой? – вдруг спросила Кэтлин. – Потому что тут все такое незнакомое, понимаешь.

– Конечно, дорогая, – ответила морская леди.

– Мне ужасно жаль, – вдруг заявил Бернард, – но, думаю, нам пора домой.

– Даже не заикайся об этом! – воскликнула русалка. – Вы же только что пришли.