Мыши-вампиры

– Ну, это совсем другое дело, – саркастически заметил Баламут.

Торговец решил проигнорировать Баламута и заговорил с актрисой.

На следующей площадке к ним присоединился горностай, отставной полковник с седыми бакенбардами, имевший привычку постоянно отхаркивать.

– Доброе утро, доброе утро, – прохрипел он. – Хрррр-кхе! Подали сигнал к завтраку, не так ли? Я за сто метров услышал, как вы идете. Никогда не станете охотниками, это уж точно. Ахррррр-кхе! Артиллеристами, может быть, но в разведку вас не пошлют! Враг услышит вас еще до вашего появления!

– Мы идем завтракать, полковник, а не атаковать крысиный наблюдательный пункт, – холодно пробормотал Баламут. – Кстати, вам ваш кашель тоже не позволил бы подойти к неприятелю ближе чем на километр.

– Так точно.

Возле следующей двери Баламут встретил двух пожилых сестер-ласок, учительниц-пенсионерок. Они щебетали, как птички, и были вполне безобидны. Баламут их любил. А вот последнее создание, которое присоединилось к их компании, его симпатий не вызывало. Это был барсук с пушистыми бровями, банковский клерк по имени Копила Крош, который всегда говорил о себе во множественном числе: «Мы работаем в банке!»

В городе жило немного барсуков, и он, гордясь своей высокооплачиваемой работой, считал, что представляет на этой должности всех своих соплеменников. Он сидел за высокой конторкой с чернильницей и каллиграфическим почерком старательно переписывал цифры из одного большого гроссбуха в другой. Его «пятеркам» и «семеркам», толстым наверху и тонким, округлым внизу, все изумлялись, а начальство нередко хвалило его. Что же касается «троек», то тут с ним не мог сравниться никто! Конечно, четные цифры были не так красивы, как нечетные, но это оттого, что он родился в семье с нечетным числом детей и был третьим в помете.

– Как сегодня дела, банковские клерки? – язвительно спросил Баламут. – Готовы к штурму цифр?

– Шипи, шипи от зависти, – огрызнулся барсук. – По крайней мере у нас чистая работа, в отличие от одного моего знакомого бездельника-ласки.

Баламут оскорбился:

– Я очень умный ласка. Мои обширные таланты проявляются в любой работе!

– Расскажи это канализационным крысам, – презрительно ответил барсук.

С этими напутственными словами все сели и принялись за завтрак.

Баламут решил, что, когда наконец-то совершится революция и низы окажутся наверху, этому барсуку следует преподать урок. «Я занесу тебя в мою маленькую черную книжечку, – думал он, наблюдая, как барсук намазывает тост маслом. – После революции мы больше не будем банковским клерком! Мы будем чистить канализацию Туманного, не будь я Баламутом!»

– И не смотри на нас так, – забирая прямо из-под носа у Баламута вареное вьюрковое яйцо, сказал барсук. – Мы знаем, о чем ты думаешь, но ты никогда не причинишь нам вреда. У нас очень прочная репутация в банке. О нас очень высокого мнения. Наши копии не отличить от оригинала!

– Да, вы родились как раз для того, чтобы переписывать чужое, – устало ответил Баламут. – Как вы талантливы, Крош!

– Вчера управляющий, господин Скряга, позволил нам бросить в огонь дополнительную горсть угля, даже не испросив на то разрешения у владельца банка, – гордо заявил приободрившийся Крош. – Вот как нас берегут!

– Ах, какая прелесть, – отозвалась одна из сестер.

– Просто замечательно! – пробормотала вторая. Полковник-горностай лишь закашлялся.

«Очаровательно, – подумал Баламут. – В случае революции именно из-за таких типов я мог бы нарушить собственное правило никого не убивать. Да я бы послал танки, чтобы сравнять с землей это здание, пока никто не успел бы эвакуироваться! Нужно быть безжалостным, если задумал реальное дело. Ты ведь не просто политик, а революционер! Все зависит от того, сколь высока твоя цель!

Вот, к примеру, эта актриса. Хорошо бы увидеть ее на телеге, едущей к гильотине! Ее прелестная головка падает в корзину, отрубленная острым ножом… что? Почему же ее рот закрывается и открывается? Чем она недовольна?»

– Сахар! – попросила актриса. – Пожалуйста, господин Серебряк, передайте мне сахарницу! Я уже дважды обращаюсь к вам! Вы, кажется, о чем-то замечтались!

– Да, да! – Рассеянный Баламут подтолкнул к ней сахарницу. – Простите, я действительно замечтался!

– Здесь написано, что двое исследователей обнаружили в джунглях Таравака почву, на которой все растения вырастают вдвое больше обычных размеров! – сообщил барсук из банка, увлеченно читающий «Куранты».

– Правда? – безразлично отозвался Баламут.

– Правда, и единственная проблема заключается в том, что, зацветая, любое растение выделяет снотворные пары и погружает всех вокруг в сон на десять лет. Хорошего в этом мало, правда? Сажаешь в горшок примулу, она растет, расцветает, и тут же ты засыпаешь на целое десятилетие.

– Откуда им это известно? – спросил полковник.

– А? Что? – Барсук пролистал газету. – Что вы имеете в виду?

– Ну, если ребята-исследователи обнаружили цветок, выделяющий эти пары, то они и сами должны заснуть, правда? Хррр-кхе-кхе.