Настроение: со льдом!

Она протянула руку и сжала мою ладонь. Пыталась поддержать. Я тут же пожалела, что она это сделала, потому что у меня неожиданно навернулись на глаза слёзы. Откуда только взялись. Я поторопилась их вытереть, сделала глубокий вдох. А Лялька, впечатлённая моей грустью, печально вздохнула следом за мной. Затем вдруг легла и прижалась ко мне, сжала меня своими тонкими руками. А я подумала о том, что люблю сестру. Вот такую, какая она есть. Даже если иногда мне хочется схватить её за плечи и хорошенько встряхнуть. Но ведь тоже во благо. Потому что я хочу, чтобы у неё всё было хорошо. А её инфантильность пугает, я боюсь, что в случае каких-то наступивших трудностей, она может не справиться с обстоятельствами.

– Грустно, – призналась я.

– Он хороший, – сказала Лялька, – и обязательно позвонит. Вот увидишь.

Я кивнула в темноте. А Ляля вдруг сказала:

– Только не слушай родителей. Поступай так, как считаешь нужным.

– В каком плане – не слушай?

– Я о Марке. Мама с папой от него не в восторге. – Ляля хихикнула. – Потому что он их совсем не испугался. И тебя защищал через каждое слово. А я считаю, что тебе такой и нужен. Чтобы ты за ним, как за каменной стеной.

– Да уж, стена, – пробормотала я.

– Том, я же знаю, как тебе трудно. – Ляля приподнялась, потом села рядом со мной, поджав под себя ноги. – Ты всегда такая смелая, такая решительная. Ничего не боишься. – Лялька грустно улыбнулась. – А я жуткая трусиха. Совершенно не знаю, что бы я делала без Виталика. Он мой герой.

– Знаю.

– Ему со мной трудно. – Ляля не улыбалась, и это удивляло и беспокоило. – Я же всё понимаю. Но ничего не могу с собой поделать. Знаешь, я очень боюсь, что он меня разлюбит.

Я погладила сестру по светлым волосам. И пообещала:

– Не разлюбит. И никогда не бросит.

– Думаешь?

– Я уверена.

– Просто он немного странный в последнее время, какой-то тихий, задумчивый.

– Это пройдёт, Ляля. Виталик сейчас занят мыслями о доме, что будет дальше, когда ещё ребёнок родится.

– Он рассказал тебе про дом? Здорово, правда? Лишь бы всё получилось.

– Получится, – сказала я ей, а про себя добавила, что нужно обязательно в понедельник самой выяснить ситуацию с продажей дома Никифоровых. Не оставлять всё это на волю случая, к которому обычно прибегают мои родственники. Я даже уже знала, кому именно позвоню. Знакомому владельцу агентства недвижимости, знакомому нотариусу, немного напрягу юриста компании, если понадобится…

Ляля потрясла меня за руку.

– Ты его любишь?

– Кого?

– Марка. Скажи, что любишь!

– Люблю, – сказала я. И поморщилась, как от боли. – Но знаешь, милая, любовь она не всегда всё решает.

– Ерунду говоришь, – тут же запротестовала возмутившаяся Ляля. – Любовь всегда всё решает. Это самое главное. А остальное: работа, деньги, жильё – всё второстепенно. Вот увидишь. Если тебе когда-то придётся выбрать – любовь или, скажем, твоя работа, неужели ты выберешь работу? Никогда не поверю!

Я улыбнулась её пылу.

– Наверное, ты права. Выберу не работу.

– Вот видишь! Значит, это главное.

Я сестру разглядывала, затем протянула руку и положила ладонь на её живот. И в голове возник очень важный вопрос.

– Скажи мне, только честно. Ты, правда, счастлива? С Виталиком?

Ляля даже не задумалась ни на секунду. Я специально за ней наблюдала, очень внимательно. А она после моего вопроса спокойно и твёрдо кивнула, и улыбнулась мне.

– Да, я очень счастлива. Он – любовь всей моей жизни.

Я заставила себя улыбнуться ей, Лялю нужно было поддержать в этом признании.

– Очень хорошо.

– Мне только одно не даёт покоя.

– Что?

– Что я забрала это счастье у тебя. Ты ведь никогда не сможешь меня простить, да?

Я молчала секунды две. Не потому что её слова застали меня врасплох, а на самом деле призадумалась.

– Я тебя не виню, – сказала я, в конце концов.

– Но ведь винила, я знаю. Не могла меня ни винить. А, может, даже ненавидела. – Ляля даже произнесла эти слова с трудом.

– Возможно, в самом начале, – не стала я спорить. И призналась: – Мне было обидно. И больно. Но потом я поняла одну вещь.

– Какую?

– Что, скорее всего, я бы не смогла стать с Виталиком настолько счастливой, как ты. А, значит, всё, что случилось, к лучшему. Значит, вы судьба друг друга. А у меня другая судьба.

– Вдруг это Марк?

Я лишь плечами пожала. Может быть, Марк.

Мама заглянула в комнату, по всей видимости, услышав наши голоса. Я ещё поймала себя на мысли: вдруг не только голоса, вдруг она что-то услышала? Она улыбалась, посмотрела на нас и сказала:

– Ляля, тебя Виталик ищет. Спустись к нему.

Лялька просияла, но прежде чем вскочить с кровати, наклонилась и поцеловала меня. Я улыбнулась сестре в ответ. Она выскочила из комнаты, мы с мамой проводили её взглядами, а потом мама снова посмотрела на меня. Изучающе.

– Всё хорошо? – спросила она.

– Да, наверное, – отозвалась я. Не знала, что ещё ей сказать. – Собираюсь лечь спать.