Одесский листок сообщает

– Монахи. За деньги, разумеется. Ну так что? До этого Балуца скрывался в теплой синагоге «Бес-Гамедриш», а еще раньше – в караимской кенассе. Вы его поэтому и найти не могли, полиция и не предполагала такого. Степка очень хитрый.

– В Успенском монастыре. Этого только не хватало… Сведения точные?

– Фирма Нехелеса гарантирует! Только вы поторопитесь. Колбасники рано или поздно дадут Степке другое прибежище. В германских колониях он может жить хоть до второго пришествия.

– Черт! Для полицейской операции на территории монастыря требуется разрешение архиепископа Дмитрия.

– Да наплюйте на его высокопреосвященство. Пока будете объяснять, Балуца сбежит.

– Так-так… Монастырь большой. Где именно скрывается Степка? Там есть гостиница для богомольцев?

– Не знаю. Даже если есть, в ней Степке опасно. Он ночует в казарме послушников. А днем хищничает. Вишь, убийствами промышляет, гнида.

Алексея Николаевича охватил азарт. Прямо сейчас и навестить обитель! Взять с собой одного лишь Сергея, тогда получится зайти тихо. А как уходить будут – другой вопрос. Если архиепископ полезет в бутылку, мол, сунулись без его разрешения, коллежский советник найдет, что ответить.

– Только учтите, – предупредил Раздуханчик перед уходом, – монастырь стоит на мысу, далее, на самой оконечности, – маяк. Под ним у Степки Херсонского спрятана лодка. В случае чего он сядет в нее и ускользнет.

Оставшись один, питерец понял, что спешить нельзя. Успенский монастырь – это целая слобода. Где там казарма послушников? Одна она или их несколько? Лыков ходил туда помолиться по приезде в Одессу. Благостное место. Обитель занимала каменистый мыс почти целиком. Три каменных храма, обширное кладбище, всякие часовенки и домики непонятного назначения. В стороне от моря монахи разбили виноградники. Сейчас там наверняка трудилось немало наемных рабочих. Еще дальше располагался самый крупный пригородный родник – Большой Фонтан. Вся Одесса пила здешнюю воду, покупая ее у водовозов. Как разыскать там человека, который прячется? Да еще ночью, без предварительной рекогносцировки?

С трудом Алексей Николаевич прикорнул. Встал с тяжелой головой и первым делом сунулся в комнату помощника. Но того на месте не оказалось. Лыков телефонировал в полицейское управление. Если титулярный советник Азвестопуло объявится, пусть сидит и ждет прихода начальника!

Сергей и был первым, кого коллежский советник встретил на Преображенской. Он мыкался по панели и курил дорогую папиросу. Ишь, шикует…

– Что случилось? – тревожно спросил Азвестопуло.

– Балуца нашелся!

Лыков сообщил помощнику ночные новости. И про убийство Двоеглазова, и про тайное убежище Степки, и про связь изувера с германскими шпионами. Бывший одессит был поражен. Два разных дознания вдруг диким образом сплелись в одно.

– Ну, – сказал он, отшвыривая папиросу, – кто не спрятался, я не виноват!

Сыщики уселись у Либмана и начали серьезный разговор.

– Что делать будем? – спросил Алексей Николаевич. – Нас всего двое. Черкасову я говорить не хочу.

– Правильно, сами справимся.

– И посвящать архиерея с викарием тоже нельзя.

– Нельзя. Мало ли что? Степка купил монахов, ему сообщат.

– Днем его в обители не бывает. Надо сходить поглядеть, что и как. Где там кельи, где бараки послушников, где проход к маяку.

Азвестопуло сразу начал рассуждать:

– Загримируемся и будем шататься поодиночке. Двое привлекут внимание. Далее, один пусть поселится в гостинице. Ночью будет проще попасть за ограду. Я помоложе, мне легче лазить через заборы, поэтому зашлем меня.

– Как быть с проходом на маяк?

– Ночью он будет закрыт, – уверенно предположил грек.

– Найти бы его лодку и пробить дно… – мечтательно произнес Лыков. Увидел лицо помощника и пробормотал: – Шучу, шучу. Мы же решили взять его живым.

Сыщики загримировались в номерах Шапиро и отправились в обитель. Азвестопуло прикинулся богомольцем и добирался до Большого Фонтана на паровом трамвае. Лыков оделся купцом средней руки, пустил по сюртуку серебряную цепь, в галстук сунул фальшивый бриллиант. Он приехал на место в экипаже гицеля, дал на чай не много и не мало и сошел на мостовую с видом утомленного туриста.

Полицейские гуляли по монастырю и окрестностям несколько часов. Лыков осмотрел и богатую ризницу, и кладбище. Он добрался также до маяка, где ему за рублевину позволили зажечь рефлектор. Затем питерец спустился по узкой тропе к морю. Лодок там оказалось два десятка. Которая из них принадлежит убийце, понять было невозможно. Кроме того, у самого уреза воды обнаружился вход в катакомбы. Это было совсем некстати. Наверняка Балуца предусмотрел пути отхода на случай опасности. И подземелье являлось одним из них.

Самое главное, что Алексей Николаевич определил, где живут послушники. Одноэтажный деревянный барак стоял у северной стороны ограды, в зарослях акации. Сыщик прошелся вокруг и быстро удалился. Осмотр казармы изнутри был поручен «богомольцу».