Паук из Башни

Снайпер появился из дверного проема внезапно. Человек в мешковатом сером плаще, пропитанном пылью. Заметив движение, он вскинул длинноствольную винтовку и выстрелил, не целясь. Пуля большого калибра угодила Провожатому в грудь и отшвырнула его. Снайпер передернул затвор, но вторая пуля ушла в потолок, потому что второй гвардеец схватился за конец ствола и рывком задрал его вверх. Несколько ударов, снайпер попытался обороняться, но был безжалостно смят.

— Карахсепийский наемник? — спросил я, приблизившись.

— Я сдаюсь! — хрипло выдавил бородатый мужчина, придавленный к полу.

— Воины, сколько пленников нам нужно?

— Ни одного, мой тан.

— Прекрасно.

Вопреки ожиданиям Провожатый не стал стрелять, а с размаху обрушил на затылок снайпера тяжелый приклад, проламывая кости. При этом я почувствовал некое изменение в эмоциональном фоне одного из гвардейцев. За последнее время я привык к их монотонному бесчувственному штилю, из-за чего легкий всполох радости оказался очень заметен. Нет, все-таки так уродовать человеческие умы и души — это уж слишком!

Отряд прошел через три стычки с бунтовщиками, бои были короткими и заканчивались нашими победами. Один раз пришлось стягивать силы к разгоревшемуся боевому очагу, мы накрыли гнездо четырех сотен противников, готовившихся к диверсионным вылазкам в тыл основных сил роялистов. Живым не ушел никто. Череду легких и быстрых побед прервала застава на Галанитовом перекрестке, где враг смог серьезно окопаться, соорудить баррикады и установить «Маскиллу». Гнать туда солдат было бы форменным безумием, потому что без поддержки артиллерии такой штурм дался бы невосполнимыми потерями, и то далеко не факт. Я вознамерился первый раз прибегнуть к мощи «Тиранов», когда ситуация в корне изменилась.

Враг поднял стрельбу, раздались крики. Все мои люди находились в укрытиях, ожидая приказов, о чем мне немедленно доложил Вирзе. С защищенной позиции я и еще несколько офицеров могли наблюдать, как с баррикад, шатаясь, спускается некто, а за ним… на четвереньках, прыжками следуют еще трое. Зрелище настолько странное, что я не смог сразу опознать в них людей.

— Не стрелять. Себастина, за мной.

Я вышел из-за сильно поврежденного грузового стимера, примерно рассчитал траекторию стрельбы пулемета с крыши бронестимера и двинулся вперед, стараясь не появляться на этой траектории. Провожатые тоже увязались следом, и у меня не было власти их прогнать. По мере сближения я смог лучше рассмотреть того, кто идет мне навстречу. Высокий и тощий как смерть тэнкрис, впалые щеки, острые скулы, тонкий прямой нос и пылающие зеленым светом глаза, смотрящие откуда-то из глубины черепа. Рот его сжат в тонкую полоску, а губы потрескались, словно у странника посреди пустыни, кожа век воспалилась и набрякла, волосы, почти седые, слабо отливают медью. Поверх каких-то лохмотьев с худых плеч свисает и вяло развевается белый медицинский халат. Твари, следующие за тощим, мало походят на людей, их челюсти выдвинуты далеко вперед, образуя страшный прикус, на длинных пальцах блестят когти-крючья, а кожа местами порвана, обнажая блестящие мышцы. В глазах чудовищ горит зеленый огонь.

— Здравствуйте, л’Мориа. Луна да осветит путь того, кто вышел из объятий смерти, — мертвенным голосом поприветствовал меня тощий тан.

— И ты, здравствуй, добрый тан.

— Не узнали?

Я прищурился, перебирая в голове сотни лиц и голосов, которые я когда-либо видел или слышал, отсеивая всех тех, кто уже умер, включая тех, кого я убил самолично, исключая женщин, детей, стариков. Волосы, некогда бывшие рыжими, растрепанные бачки, ядовитая зелень в глазах.

— Тан л’Румар.

Тощий слегка качнул головой.

— Вы изменились до неузнаваемости.

— Порой надо всего лишь умереть, чтобы все переменилось.

Он улыбнулся, показывая ровные резцы и небольшие клыки. Почему-то я ожидал увидеть волчий оскал.

— Вы умерли?

— Удивительно, не так ли? После того происшествия в Башне я долго лежал в больнице. Мне было очень больно, раны то заживали, то снова открывались. Я сильно мучился. Страдания были бы нестерпимы, если бы не помощь сестры Кэт. Она была святой, эта милая прекрасная девушка с глазами, полными сострадания и любви. Я слышал о вашей смерти… впрочем, это неважно, раз уж вы живы.

— Продолжайте.

— Когда все это началось, — он вяло дернул рукой, — вся эта, хм, революция, я все еще был на больничной койке. Не знаю точно, что произошло. На улице стреляли. Потом раздался взрыв. Мне показалось, что в здание попали из пушки. Я потерял сознание, а когда очнулся, у меня в голове сидел металлический осколок величиной с каштан. Было больно, но терпимо. В стене зияла огромная дыра, все вокруг было засыпано обломками. Из-под них виднелись части мертвых тел, и ночь сыпала колючим снегом мне на лицо. А у моей кровати сидели эти милые существа.

Кивок в сторону чудовищ, настороженно следящих за каждым моим движением. Жуткие твари!

— Они охраняли меня. Два доктора и санитар из соседнего отделения. И Кэт. Хотите с ней познакомиться?