Под гнетом окружающего

— Выселился на Приволье, такъ и сталъ богачомъ, — укоряли его другіе мужики. — Теб все въ руки плыветъ, а мы гд денегъ-то возьмемъ?

— Проситесь избы переносить, такъ и вамъ не худо будетъ, — отвтилъ богатый мужикъ, какъ бы позабытый всми въ своемъ привольскомъ уединеніи и уже давно добывавшій со своею многочисленною семьею деньги на этомъ мст.

Мужики потолковали, что не легкая штука переселяться на новое мсто, что, пожалуй, и баринъ не позволитъ. Нкоторые твердо ршились оставаться на своихъ мстахъ, не видя никакой пользы въ томъ, что они будутъ жить на нсколько верстъ дальше отъ города и ближе къ рк; другіе склонялись на переселеніе. Староста написалъ объ этомъ барину и получилъ отвтъ, что мужики могутъ хоть къ чорту переселиться, но должны оброкъ сполна выплачивать. Тотчасъ же, по полученіи этого отвта, нсколько семей перенесло свои избы на другое мсто, на «Приволье». Тутъ была подъ рукой судоходная рка, богатая рыбой; тутъ ежедневно тянулись лтомъ барки, сплавлялся лсъ, перевозился хлбъ, нердко случались несчастія во время бурь или обмелнія рки; постоянно требовались здсь рабочія руки. Пугало выселившихся мужиковъ одно обстоятельство: они не надялись на первый годъ выработать столько денегъ, чтобы внести сполна оброкъ. Но хлопотавшій боле всего объ этомъ переселеніи раскольникъ, давно жившій на Приволь и «мутившій православный народъ», отстранилъ и это сомнніе. Онъ съ таинственнымъ видомъ объявилъ, что есть у него на примт такіе благодтели, которые дло-то могли бы уладить, да только какъ бы не провдалъ кто этого. Посл многихъ приступовъ и переговоровъ дло уладилось, и мужики попали въ кабалу къ своему же брату-крестьянину. Настала для переселенцевъ новая жизнь. Работы было на первыхъ порахъ больше, чмъ во время барщины. Приходилось работать на себя, да кром того старый раскольникъ выжималъ свои деньги.

Но какъ бы ни прижималъ онъ мужиковъ, въ его сношеніяхъ съ ними была и хорошая сторона: онъ показалъ имъ, что можно извлечь изъ счастливаго положенія «Приволья», и отучилъ ихъ здить въ близкій отъ нихъ городъ.

— Либо къ рк, либо къ городу; либо къ Богу, либо къ чорту, — говаривалъ онъ.

И скоро вс поняли, что «тянуть къ рк выгодне». Прошло не очень много лтъ, и переселившіеся мужики разбогатли, приманили къ себ новыхъ переселенцевъ и пріобрли какую-то особенную физіономію. Это былъ суровый, «забубенный» народъ, передъ которымъ, такъ сказать, проплыла на судахъ вся Россія. Видалъ онъ и бурлака, и татарина, и каторжниковъ, и высшихъ сановниковъ. Ловилъ онъ отважно рыбу въ бурное время, да не трусилъ и тогда, когда ночною порой вылавливалъ тайкомъ грузъ затонувшей барки. Наживался онъ гд правдой, а гд и неправдой. Прозжать мимо Приволья было не всегда безопасно. Не шелъ онъ въ городъ на мелкіе заработки по совту стараго раскольника, да не шелъ и въ церковь «Никитинскаго погоста»: «далеко, молъ, ходить; часъ проводишься, а пятъ прошляешься».