Под сенью исполинов

– Один из них аборигеном не был точно, – усомнился Роман, вспомнив жижу после мимика, вытекавшую из пулевых отверстий в корпусе одной из «Ос». – Выясним. Нужно двигать. Времени у нас Иванычем не так много. Майкл, ты теперь заместо танка. Шагай вперёд. Нам нужен командный пункт.

Мрак модуля сгинул, стоило Бёрду включить остальные фонари. В глаза бросился неестественный порядок. Если ангарный отсек был просто-напросто пуст и вычищен, то следующая за ним столовая, при всей своей мрачности, выглядела прямо-таки идеализированной декорацией для редких предвоенных агитплакатов о скором звучании русской речи везде-везде и по всей Земле – в частности.

Как и всегда, космопроходцы не оставляли за спиной неосмотренных помещений. И всюду находили такой порядок, какой не снился и самому педантичному чистюле Корстневу.

Они очень удивились, обнаружив генераторную в тишине. Протонный монстр по центру выглядел мёртво: корпус местами прогнут, кольцевые охладительные контуры будто пожёваны кем-то. Позже следовало бы вернуться и отследить куда вёл силовой кабель, питавший защитное поле на входе.

Добравшись до медблока, в котором почему-то не было ни одного аппарата, Роман бросился на поиски неостерона. Внутренний голос твердил, что тут давно ничего нет, но он отказывался верить. Даже при виде пустых стеллажей.

Спустя несколько минут Роман со злости пнул шкаф. Только что Саныч лишился последней надежды… Нужно предупредить Ренату.

Но импульс не покинул его собственного мозга. И, как ни старался он, а результата так и не добился. Ординатор не отвечал даже на простые запросы…

Радиоаппаратура встраивалась в бортовой ЭВМ модулей, который не так давно отдал концы. Но в колонии оставались их с Майклом «боевые» экзотела. Почти выведенные из строя, они всё же могли работать как простые приёмники.

– Майкл, настройся на «Ос», что в ангарном остались. Передай: неостерона нет. Пусть Рената знает…

– Сделаю.

Вскоре Бёрд поднял кулак – «всем стоять», и безопасники вынырнули по бокам боевого экзотела. Витражи лаборатории отсутствовали, а над соединительным шлюзом тускло догорала единственная лампа аварийного освещения. При затухшем-то генераторе...

Луч света устремился на неподвижно сидящую у стены полуразобранную «Осу». По центру помещения пол вздымался и, на удивление, был усыпан острыми слоистыми осколками углепластика. Словно Карина и вправду пыталась пробраться сюда. Притом вот только, по утру, и Икарчик не успел убраться перед полётом к скалам.

Бёрд махнул: «вперёд». Роман чувствовал себя неловко, подчиняясь пусть и тактическим, но всё же командам Майкла. Полчаса назад он почти счёл его предателем.

«Пешие» благоразумно не приближались к «Осе» у шлюза, возложив проверку на углепластиковые плечи американца. Тот недолго пробыл рядом. Выпрямился и сложил руки крест-накрест - груда лома.

Переборка в командный пункт отказалась открываться, Бёрд отодвинул её, приложив немало усилий.

– Всё уже украдено до нас… – пробубнил невесело Роман.

Командный пункт оказался пуст: ни ЭВМ, ни мониторов, ни даже кресел не было в внутри. И чист, словно квартира после переезда добросовестных съёмщиков. Вот и всё. Ещё одна надежда вызвать челнок рухнула окончательно.

– Кабель, командир!

Иван указал на борозду, идущую по потолку от стыковочного шлюза в сторону столовой и ангарного отсека. Кто-то поработал «Кротом», пряча силовую линию. Но на кой она вела в гору? За шлюзом ведь скала!

И в ту же секунду они услышали крик.

– Вика! – Иван ринулся к шлюзу, ударил ладонью по слабо светящейся панели.

И глухо охнул.

Рука его повисла плетью. Судя по тому, что он отрывочно, с нажимом на нужные слова матерился, больно было очень. Роман осмотрел ловушку. Едва ли целью было ранить или, тем более, убить незваного гостя. Скорее, это была своего рода сигнализация. Радовало, что сигнализировать уже некому…

За дело снова взялся Бёрд, и вскоре им открылся рукотворный тоннель, начинавшийся крутым спуском. Перед Майклом встал выбор: либо идти тоже пешим, либо постоянно пригибаться. Посовещавшись, космопроходцы решили не лишать себя поддержки «Осы».

Впереди была развилка, и путь прямо быстро обрывался тупиком. Тоннель ниже вывел их в просторную пещеру с высоким потолком – выпрямился даже Бёрд. Вдоль стен стояли собранные не пойми из чего столы, стеллажи со всевозможными приборами и инструментами – всё, чего не хватало в модулях, было тут. По центру громоздился странный шатёр, изнутри которого происходило мерное, волнообразное гудение.

Роман кивнул Ивану, и тот осторожно отодвинул один край.

– Мать моя…

На потускневшем от времени реаниматоре лежала женщина. Обездвиживавшие её ремни давно вросли в кожу, руки и ноги омертвели, тело и лицо кое-где были в старых, загрубевших гематомах, а рыжие вьющиеся волосы - небрежно острижены. Она не шевелилась, но дышала.

Внутри шатра было ощутимо теплей. Рядом с аппаратом стояли несколько стеллажей. Роман оглядел их и обнаружил сухие смеси, воду в знакомых контейнерах и ёмкости, судя по всему под испражнения. И неостерон. Целых семь флакончиков.