Под управлением деревянных людей Шестилапые сделались удивительно послушными. И так как дуболомы никогда не уставали, а Шестилапые могли работать очень много, лишь бы только вовремя кормили их рыбой, то вспаханная площадь стала быстро возрастать. Короли не могли нахвалиться такими исполнительными работниками и ставили их в пример не только невольникам, но и коренным жителям подземелья.
Люди ворчали:
— Вот дубовые головы! Стараются вовсю, а того не соображают, что нам за ними никак не угнаться. Нам и пить-есть надо, и отдыхать, а дереву ничего этого не требуется.
Усердные дуболомы действительно не понимали, что от их усердия людям житья нет. В их деревянные головы резцами мастеров было внедрено послушание, и никаких других мыслей там не могло возникнуть.
Но вот в Пещере появился Урфин Джюс, и положение незаметно начало изменяться. Урфин старался встречаться с дуболомами вдали от надсмотрщиков. Он не только беседовал с деревянными людьми, но и производил маленькие, но очень важные операции над их головами. Достаточно было его быстрому искусному резцу провести две-три чёрточки на физиономии дуболома, и строй мышления деревянной головы сразу изменялся. Непомерное усердие исчезало, а вместо него рождалась мысль, что особенно стараться не к чему, потому что и дерево, в конце концов, изнашивается от работы.
Нескоро Фараманту удалось свести Урфина с Ланом Пиротом: бывший генерал работал в дальнем конце Пещеры. Наконец, при содействии летописца Фенеллы удалось перевести Лана Пирота в окрестности литейной мастерской.
Здесь и произошла встреча Урфина с отставным полководцем. Лан Пирот, утративший память о прошлом, конечно, не узнал Урфина Джюса. Резчику пришлось очень много поработать над головой Лана Пирота. Для этого даже не хватило одного сеанса. Урфин лишил Лана большей части его теперешнего добродушия, наделил порядочной долей властолюбия, вселил в него воспоминание о том, что в прошлом он был выдающимся генералом, командиром всех дуболомов. Джюс дал Лану Пироту надежду, что он опять займёт высокое положение в армии, если будет слушаться его, Рока Болла.
Урфин внушил Лану Пироту, что, по некоторым важным соображениям, он, Пирот, должен пока оставаться пахарем, но рекомендовал ему не слишком стараться на работе.
На полях всё чаще и чаще стали случаться поломки плугов, рвалась упряжь, а дуболомы не спешили звать мастера для починки. А иногда, привязав Шестилапого к колышку, пахарь и погонщик ложились рядом на землю и бездумно смотрели вверх, где среди золотистых облаков шныряли надсмотрщики на крылатых ящерах.
Дуболомов следовало за такие проступки наказывать. Но как их накажешь? Плетей и палок они не боялись, а держать в тюрьме без еды и питья деревянные создания, которые не пьют и не едят, было просто бессмысленно.
И снова, как несколько времени назад, умный король Ментахо тревожно раздумывал:
«Неладно, очень неладно в нашей стране после этого несчастного похода. Сначала люди взбунтовались, а теперь и с этими деревянными болванами что-то стряслось. Хотел бы я знать, кто вбивает им мятежные мысли в их дубовые головы?..»
Но Урфин Джюс был слишком умён, чтобы его могли выследить шпионы семи подземных владык. В ожидании того времени, когда можно будет нанести решительный удар, он вёл подрывную работу тонко и осторожно.
Хитрость Страшилы
Жаркий санаторий окончательно вылечил Страшилу, и в его просохших мозгах зароились замечательные мысли. Он говорил почтительно слушавшему его Фараманту:
— Я должен буду руководить восстанием вместе с моими друзьями Дровосеком и Великаном из-за гор. Для этого мне нужно заработать доверие семи королей. Потому что, если они не будут мне доверять, они не выпустят меня из города. Но ведь, пока я буду в городе, меня не будет за городом, я не могу быть одновременно и здесь, и там. Какой отсюда вывод? Надо обмануть королей, и я их обману. Я скажу перед моими подданными речь и буду уговаривать их работать изо всех сил, а ты, Фарамант, предупреди их, чтобы они всё понимали наоборот.
Восхищённый Фарамант заявил, что давно уже не слышал от правителя такой длинной и такой мудрой речи, из чего он, Фарамант, заключает, что правитель совершенно поправился. И это было так.
Страшила произнёс речь при большом скоплении народа. Пришли все его подданные, так как они любили своего необыкновенного соломенного правителя и рады были случаю ещё раз поглядеть на него и послушать. Пришли коренные жители Подземной страны: им любопытно было посмотреть на живое чучело, которое ходит и разговаривает. Явились и подземные короли, кроме дряхлого Арбусто и младенца Пампуро. Они лично хотели убедиться в благонамеренности Страшилы. По королевскому приказу дуболомов освободили от работы и тоже привели на митинг. Но стараниями Урфина Джюса деревянные люди были поставлены так далеко от трибуны, что не расслышали ни одного слова. Урфин принял такую предосторожность из боязни, что дуболомы по свойственной им простоте поймут речь Страшилы не наоборот, а буквально, и опять наделают хлопот.