Степан Буков

Павел Ефимович Зуев питал слабость к бывшим фронтовикам. И личный состав городской милиции блистал многими боевыми орденами. Но он ценил не так военную выправку и бравый, внушительный вид у своих подчиненных, как их знание жизни города и тех, кто в нем обитает. Кроме того, он добился, чтобы его люди участвовали в различных мероприятиях не только как представители органа милиции, а как граждане, которые могут выступить и на митинге, и с докладом на собрании трудящихся, не обязательно только на милицейские темы.

Каждый раз он подчеркивал на оперативках: "Мы - милиция. На нас соответствующая форма представителей, уполномоченных народной властью, значит, каждый гражданин нам доверил эту власть, и мы по его доверенности ею пользуемся. Мы не начальство, а только доверенные лица. Тактичность и воспитанность привлекает, а всякое ретивое начальствование отталкивает. Помните, что Ленин говорил о человеке с ружьем? Вот нам, людям с пистолетами, это на все времена руководство".

Вызывая свидетеля по делу, Зуев держал себя примерно так:.

- Я вас побеспокоил, извините. Но хотелось посоветоваться - заходил к вам домой, но не застал. Так вот, понимаете, какая история, улики все налицо. А вот личность подследственного до конца нами не прояснена, с точки зрения человеческой. ёДве машины кирпича свез налево. До этого за ним ничего такого не наблюдалось. Вы в своих показаниях указали, что он продал этот кирпич вашему соседу. Номер машины записали. Это с какой же целью?

- Чтобы сообщить вам.

- Однако сделали это не спеша, через неделю. Кстати, сколько он с вас за машину запрашивал? Что же он такую непомерную цену заломил?

- Хищник.

- Вы бы ему разъяснили: нельзя так.

- Говорил. Не захотел сбавить.

- А вот что левачить нехорошо, говорили?

- Грозил, не послушался...

- Так, значит, ясно, - сказал Зуев, вставая. Спросил рассеянно: - А с отцом его вы знакомы? Давно? И не захотели сказать ему. Чего же так сразу в милицию?

- Пусть порадуется, какой у него сыночек...

- А сосед у вас инвалид войны?

- Жирует на пенсии.

- А самого этого парня, шофера, вы хорошо знаете?

- Как облупленного. Хулиган. Полез ко мне на крышу и антенну срезал. Видите ли, инвалид жаловался, что у меня радио сильно орет.

- Нехорошо!

- Куда же дальше.

- Значит, он к этому инвалиду заботу проявлял?

- Не он, а папаша толкал. Служил с тем в одной роте, так и сына свихнул - казенным бензином сынок-инвалидную машину заправлял. Тоже хищение.

- А отец у него что за тип?

- Правильно, что тип. Обсажал всю улицу лесопосадками, а мой участок обошел. Это за то, что я, видите ли, высказывался - нельзя фруктовые деревья на улице сажать, честные люди и те могут свихнуться, еще зелеными плоды сопрут. А он говорит, народ сейчас сознательный. Вот теперь сынок и будет ему доказательство - вор.

- Ну, хватит, все, - сказал Зуев.

- Это почему же все? - забеспокоился свидетель. - Я ведь на ваши вопросы ответил в точности. Могу подпись поставить. И на суде как должно выступить.

Зуев сказал:

- Юридически вас привлечь не могу, хотя бы и стоило...

Приказав привести подследственного, он долго и огорченно беседовал с ним, потом вызвал его отца. Шумел, спрашивал гневно:

- Ты же за Советскую власть воевал, а теперь, выходит, ей не доверяешь? Не мог по форме в инстанции обратиться? Надо было ремонт сделать? Так ты потребуй. Грамотный, - значит, пиши всюду. Ну, прекращу дело, а прокурорский надзор вдруг признает неосновательным решение. Влепит выговор.

- Может, дадите нам принудиловку? - робко посоветовал отец шофера.

- Нету теперь принудиловки. А потом ты тут при чем?

- А я же сообщник сына, по моему указанию он действовал.

- Ну и тип ты действительно, - сердито сказал Зуев.

- Все мы типы, только каждый на свой образец.

- Ну как все было гладко, - почти весело и вместе с тем возмущенно говорил Зуев, - шофер кирпич привез частнику, есть свидетель. Факт хищения доказан, обвиняемый признание подписал. Следствие кончено. - Отец и сын согласно при этом кивали головами. - А что бы получилось, если б не этот гад, свидетель обвинения? Дело мы бы в суд передали.

- В суде тоже люди, - заметил отец.

- Ну, вот что! Идите-ка вы домой, а ты, - обратился Зуев к отцу, завтра зайди с утра.

- С вещами?

- По линии озеленения расскажешь.

- Это я могу, это же мое удовольствие - деревья сажать, - заулыбался родитель, кивнул на сына: - Значит, отпускаете? Сердечный вам...

- Ладно уж... - И Зуев устало, махнул рукой, хотя чувствовал он себя душевно бодро.

XVI

Степан Захарович Буков спал в купе вагона, положив себе под щеку тяжелый сжатый кулак.

После работы на стройке Куйбышевской гидростанции, где он сначала был помощником машиниста экскаватора, а потом машинистом, его направили в Египет, на Асуан, вместе с многими другими куйбышевцами, в числе которых был и Дзюба, достигший инженерной должности прораба участка.