Судьба убийцы

Несколько дней спустя после того, как пришел Шут и его спутники, появились и другие. Они приехали на лошадях и привезли еще еды. Хлеб, сыр и вино, прежде такие будничные, теперь стали пищей, которой я мог насладиться напоследок, прежде чем отдать память о ее вкусе волку. Только вечером того дня я осознал, кто были те, новые. Я заглянул в полные печали и потрясения глаза Неттл. Круг, сопровождавший ее, поставил свои палатки на небольшом удалении от наших. Они говорили обо мне – и рядом со мной, и иногда обращаясь ко мне, но мне было трудно отвлекаться на них. Я не мог тратить впустую ни время, ни чувства.

Тем вечером Неттл принесла мне поесть – вкуснейшую лепешку, выпеченную на углях, аромат которой поднимался к звездному небу, кислые яблоки, запеченные до мягкого послевкусия, и ломоть копченой ветчины. Я ел, смакуя каждый кусок, потому что знал: все эти дивные ощущения я отдам волку. Неттл все упрашивала меня, чтобы я позволил целителю, владеющему Силой, прикоснуться к себе.

– Это опасно, – сказал я целителю, ожидавшему рядом. – Мало того что ты можешь заразиться от меня, я могу случайно прихватить некоторые из твоих воспоминаний и отдать их моему волку.

Целитель очень осторожно осмотрел мои зараженные раны и попытался увидеть, что происходит внутри меня. Он был знающим и откровенным парнем.

– Повреждения обширны. Учитывая, как он ослаблен, любые травы, убивающие паразитов, убьют и его.

В разговор вмешалась Би:

– А не могут целители, владеющие Силой, просто приказать червям умереть?

На лице целителя отразилось потрясение. Потом он задумался.

– Если у этих тварей вообще есть разум, возможно, очень могущественный маг мог бы приказать, чтобы их сердца перестали биться… Хотя есть ли у них сердца? Нет. Прости, дитя. В теле твоего отца их такое множество, что за то время, пока мы убьем четверть из них, остальные успеют расплодиться и возместить убитых. Лорд Шанс сказал, что видел червей и их яйца в язвах твоего отца. Они живут в нем, как муравьи в стволе упавшего дерева. Буду с тобой откровенен: принц Фитц Чивэл умрет. Он так слаб, что я даже сомневаюсь, сумели ли бы мы отвезти его в Олений замок живым или нет. Самое лучшее и милосердное, что мы можем сделать, – это всячески помогать ему и заботиться о нем. И сделать так, чтобы он умер в глубоком сне, а не так, как, боюсь, это может произойти.

Би спрятала лицо в ладонях, и Пер обнял ее за плечи. Я заметил, как напряглось лицо Неттл.

– Я уйду в камень, – сказал я. – По-моему, это не то же самое, что умереть.

– Почти то же самое, – с горечью проговорила Неттл. – Мы тебя потеряем.

– И не в первый раз.

– Что верно, то верно, – сказала она, и ее слова, словно стрела, пронзили мне сердце.

Я попытался прокашляться, но понял, что не нахожу слов. Спарк наполнила чем-то кружку, и Лант передал кружку мне. Я выпил. Что-то крепкое и смесь трав.

– Что это?

– Каррис. Валериана. Немного ивовой коры. И еще кое-какие травы, которые привез целитель Неттл.

– Главное, чтобы эти травы не заставили меня умереть во сне. Я не хочу этого ни за что. Я должен быть в ясном уме, когда буду уходить в волка. Как Верити. – Я покачал головой. – Следи, чтобы никто не попытался опоить меня до беспамятства, чтобы спасти от боли. Не дай мне уснуть.

Я посмотрел на свою младшую дочь. За спиной у нее стоял Пер. Нет, он не вырастет выше своего отца и деда, но широко раздастся в плечах и сможет орудовать боевым топором. Пора задуматься о таких вещах, потом не смогу. Камень и так уже зовет меня. Трудно даже продолжать смотреть на людей передо мной. Я глубоко вздохнул и расправил плечи. Сделаю это сейчас, пока могу.

Я обратился к Неттл:

– У меня есть некоторые распоряжения относительно моей младшей дочери Би. Я призываю тебя, Неттл, тебя, Шут, тебя, Лант, и вас, моя прекрасная королева Кетриккен, проследить, чтобы они были исполнены.

Должно быть, я сказал что-то не то. Я видел это по лицу Неттл. Поздно. Я никогда не был силен в речах. А эту речь к тому же не готовил заранее.

– Я бы призвал в свидетели и своего старого друга Риддла, но он умнее меня и остался дома заботиться о своей дочери. – Я заставил себя посмотреть Неттл в глаза. – Если бы только я в свое время поступил так же… И не с одной дочерью, а с обеими. Тогда мне казалось, что выбора нет, но теперь я признаю свою ответственность. Дочери мои, простите меня. Мне не следовало бросать вас.

Боль, сдавившая мое сердце, была все еще слишком сильна. Сколько бы раз я ни отдавал ее волку, мне было по-прежнему больно. Шут смотрел на меня во все глаза. Он чувствовал ту же вину. Я понимал, каково ему, но не мог это исправить.

Усилием воли заставил себя вернуться мыслями к тому, что надо было сделать.

– Пер, подойди.

Мальчик шагнул вперед и встал передо мной, вытаращив глаза. Нет, не мальчик. Я заставил его повзрослеть. Превратиться из мальчишки-грума в мужчину, способного убивать и убивавшего ради меня и Би. Ему можно доверять.