Тактический уровень

Как видно, начальство в Москве достаточно недвусмысленно довело до руководства Юго-Западного фронта свою заинтересованность в успехе операции, причем как по армейской линии, так и по линии НКВД, так что расторопность имела место прямо-таки удивительная. Ответ пришел через пятнадцать минут. Не знаю, чего это стоило авиаторам, но звено ТБ-3 они обещали подготовить в срок и отправить на задание лучшие экипажи. Правда, кассетных боеприпасов у них почти не осталось, но на половину бомбового груза обещали наскрести, а остальное добить обычными пятидесятикилограммовыми бомбами. Что касается транспортника, то за нами должен был прилететь тот самый ПС-84, который осуществлял заброску в немецкий тыл группы Лебедева.

Оставив систему радиоэлектронной борьбы работать в избирательном режиме, я направился к лагерю.

— Через три минуты выдвигаемся, — услышал я команду Лебедева, — проверить оружие и снаряжение. Раненого — на носилки.

Еще раз оценив ситуацию с орбиты, я решил не вмешиваться в ход операции. Была у меня мысль все-таки проехать пару километров на мотоциклах, но убедившись в возросшей плотности немецких патрулей, я пришел к выводу, что майор совершенно прав, не желая рисковать.

Заодно я проверил и местоположение бойца, отбившегося от группы Лебедева. Собственно, оно практически не изменилось. Сначала мне показалось, что его отметка так и осталась в точке приземления, но вычислитель подсказал, что метров на двадцать он все-таки сместился. Купол парашюта тоже не просматривался. Значит, по крайней мере, на первичную маскировку у разведчика сил хватило. Я подозревал, что как только мы его найдем, в нашем отряде прибавятся еще одни носилки с раненым, но бросать здесь человека, прилетевшего во вражеский тыл, чтобы вытащить нас к своим, я был категорически не готов. Все здесь мужики тренированные — дотащим.

* * *

Тройка тяжелых бомбардировщиков ТБ-3 шла на высоте трех с половиной тысяч метров. Стоило бы забраться повыше, но успевшие сильно устареть к началу войны самолеты и так уже приблизились к своему высотному потолку. Транспортнику было проще — он без проблем держался на пяти километрах. Тем не менее, Днепр прошли нормально, сделав небольшой крюк, чтобы облететь системы ПВО немецких переправ в районе Кременчуга.

Командир звена капитан Сапрыкин давно отвык обсуждать полученные приказы, но в этот раз чуть не изменил своим принципам. Сама идея ночью сопровождать в тыл противника транспортный самолет на загруженных бомбами ТБ-3 казалась ему дикой.

Никаких конкретных целей для бомбометания в приказе указано не было, зато там говорилось, что бомбардировщики будет наводить по радио корректировщик с земли, и что все его приказы обязательны к исполнению.

Какой ночью может быть корректировщик с рацией? Что он там увидит? Как будет наводить самолеты на цель, если в полетном задании нет ее координат, а указан только район, в который необходимо выйти к заданному времени? Будет запускать сигнальные ракеты? Но в приказе этого нет…

Командир полка, ставивший Сапрыкину задачу, сам ничего не понимал, хоть старался этого и не показывать.

— Радистам хвост накрути, капитан, чтоб связь, как часы работала. Что с земли скажут, то и сделаешь, остальное не нашего с тобой ума дело. Если б ты знал, откуда этот приказ пришел, сам бы все понял и вопросов не задавал.

Сапрыкин дураком не был и предупреждению внял, вот только понятнее задание от этого не стало.

— Через три минуты войдем в заданный район, — доложил штурман, глянув на часы и сверившись со своими расчетами.

— Илья, вызывай «Медведя», — отдал Сапрыкин распоряжение радисту, но тот уже сам развернулся к командиру, переключив приемник на общий канал, и капитан услышал в наушниках разбавленный треском помех, но вполне отчетливый голос.

— Здесь «Медведь». «Филин-1», как слышите?

— Слышу тебя «Медведь», — капитан немного успокоился, почувствовав хоть какую-то определенность.

— Остальные «Филины» и «Кот» меня слышат?

— Здесь «Кот». Слышу хорошо.

— «Филин-2». Слышимость нормальная.

— «Филин-3» готов.

— Вас вижу, вернее, слышу. Вы немного отклонились от курса. Примите на четыре градуса влево. «Кот», через минуту ты будешь над точкой. Встань в циркуляцию и жди. Увидишь посадочные огни, значит, твой выход.

— Понял тебя, «Медведь». Через минуту встаю в циркуляцию.

— «Филин-1», прими на полградуса влево… Мало, давай еще немного. Сброс бомб по моей команде. Четверть боезапаса.

— «Филин-1» принял. Жду команду.

— «Филин-2»…

Сапрыкин слушал распоряжения корректировщика со все возрастающим недоверием. Капитан никогда раньше не сталкивался ни с чем подобным. Так наводить бомбардировщики на цель можно разве что на полигоне при стопроцентной видимости, а еще лучше самому сидя в остекленной кабине самолета, барражирующего над местом учений.

— «Филин-1», пятьдесят метров вправо! — оторвал его от несвоевременных размышлений резкий голос в наушниках.

Самолет качнулся — капитан четко выполнил команду.

* * *