Танцовщица и султан

А потом… вдруг невыносимо захотелось провести по его широкой груди, по коротким черным, как вороново крыло волосам… Поймав себя на этой мысли, я с ужасом одернула руки и отпрянула, меня будто током ударило. Пробормотав что-то вроде "доброй ночи, повелитель", я стартанула со скоростью света, будто за мной гналось тысяча бесов, но у самых дверей была остановлена коротким "останься".

Я замерла, зажмурилась, и, кажется, даже перестала дышать, медленно повернувшись. Черт, черт, черт. Ну все, капец телепузикам…

Когда заставила себя выпрямиться и поднять голову, не без удивления заметила, что повелитель улыбается, с привычной теплой насмешкой в глазах.

— Ты как удав перед кроликом, — безо всякого ехидства, даже с пробирающей до дрожи теплотой в голосе заметил он, — Я всего лишь хотел, чтобы ты отужинала со мной. — Сказав это, он подошел и приглашающе протянул мне руку.

Мои глаза приняли форму "пять копеек", и я не в силах была вернуть им обычное состояние.

Что, серьезно, что ли?..

Прежде, чем ко мне вернулась способность мыслить связно, моя ладонь уже утонула в его теплой руке. При этом я покраснела, как маков цвет, и это бесило неимоверно. Как школьница на первом свидании, право слово…

Вопросы "что здесь происходит вообще?", "какого фига я творю?", и уверенность, что аз уж так получилось, то я буду гордо молчать, как партизан — улетучились уже через несколько минут, ибо этот, не буду говорить кто, умел разговорить любого, а меня — тем более. Начал говорить о о торговле — а в этом я варилась несколько лет — причем с такой стороны, что промолчать у меня просо не хватило сил. Ну а потом с сугубо общих, полуофициальных тем он так плавно перешел к темам менее отстраненным, что увлеченная разговором я этого даже не заметила, как и того, что я, забывшись, начала называть его на "ты", то и дело экспрессивно с детской непосредственностью восклицая, вроде "ты представляешь" и что-о доказывая в споре. От его улыбки — искренней и невероятно красивой, у меня путались мысли, и в итоге я вообще забыла о том, что не далее как сегодня утром представляла себе во всех подробностях тысячу и один способ его убийства, а из покоев уходила как пьяная, забыв про белье и посуду, которые должна была забрать.

Только упав на матрас уже в ташлыке (все уже спали) я немного пришла в себя и с тихим стоном мученика пристыженно закрыла лицо руками.

Блин, ну что я творююю…

* * *

Последний день лета выдался ярким и солнечным — казалось, все краски мира вдруг решили сегодня быть еще ярче, чем обычно. Жара, я ношусь по замку как угорелая — то с бельем, то с ведрами, то еще с чем… и с тоской поглядываю в окна.

Здесь, в богатом, но холодном замке, под сотней злых взглядов и жалящих слов, я чувствовала себя как никогда одинокой. Словно птица в золотой клетке, и тосковала по воле, по Азалии, по бойкой жизни вне этих стен… по родителям, оставшимся в недосягаемости…

За все это время — чуть больше месяца — я по возможности изучила замок, точнее, ту его часть, в которую мы были допущены, и поняла только одно: отсюда не сбежать. Сотни стражей по всему периметру, не открывающиеся окна, высоченная стена, похожая на крепостную, огораживающая этот замок… Все это не оставляет надежд, тем более, что ни с кем сблизиться не получалось — все смотрели на меня отчужденно, как на инородный элемент, коим я, собственно, и была здесь.

С каждым днем отчаяние затапливало меня все больше, хотя я и не опускала руки, хотя гнала страшный мысли о том, что никогда отсюда не выберусь, прочь. Не помогало, и что-то очень важное постепенно умирало во мне…

Сегодня был точно такой же унылый день, несмотря на солнечность.

— На вот, отнеси повелителю в сад. — Кто-то пробегающий мимо сунул едва-едва расслабившейся мне в руки поднос, и, обреченно вздохнув, отправилась выполнять. Увы, мы люди подневольные…

Но увлекательное зрелище, заставшее меня на том месте, где располагалась любимая беседка повелителя, заставило с любопытством замереть, спрятавшись за высокими кустами.

Обнаженный по пояс, крепкий, мускулистый, он играючи раскидывал нападающих стражей, и сабля казалась продолжением его руки…

Признаться, я уже не в первый раз вижу его тренировки, но каждый раз у меня перехватывало дыхание. Видел бы это кто-нибудь. Он бился со скоростью торнадо, при этом как-то умудряясь никого не убить ненароком. Хищный взгляд, азартная улыбка пугали, и в то же время…

Сердце замирало и пускалось в галоп от этого завораживающего зрелища, но я боялась признаться в этом даже самой себе, корила себя за глупость и безволие перед накатившими эмоциями. Я не имею права в него влюбляться, да что там, даже засматриваться лишний раз. Это бессмысленно и больно.

Закрыв глаза, помотала головой. Хватит о всяком бреде думать.

— Ты с такой регулярностью и интересом подглядываешь, что даже отвлекать не хочется, — хмыкнул кое-кто неожиданно совсем рядом.

Сложив руки на все еще обнаженной груди, повелитель с насмешкой и любопытством разглядывал меня.