Убийства в поместье Лонгер. Когда я в последний раз умирала

— Чертов акробат, — пробурчал Клайв Браун-Дженкинс после того, как тренер успешно завершил демонстрацию.

— Это вовсе не образец акробатики, — заметила мисс Кэддик до того, как тетушка Паддикет успела выдать очередную реплику. — По-моему, правильное развитие брюшных мускулов играет некую роль в правильном исполнении этого упражнения, и подъем ног вперед и вверх, вместе с определенной уверенностью в собственной способности…

— Удержись от цитат, Кэддик, — ворчливо перебила ее миссис Паддикет. — Цитаты — последнее прибежище людей со слабым умом. Если у тебя нет собственных мыслей по поводу успеха в прыжках с шестом, то молчи. Племянник, ты должен разрабатывать мускулы плеча и предплечья. Ты вялый и бесхребетный. Тебе не хватает бицепсов и решительности, племянник. Поработай над этим. Фильм в режиме замедленной съемки будут показывать сегодня вечером в деревенской школе. Тренер!

Кост подбежал к ней.

— Убедительное исполнение, тренер. Домашний кинематограф, управляемый внуком Энтони, теперь зафиксирует твой метод. Повтори.

Кост поклонился, вернулся на стартовую позицию и поднял шест. Тетушка Паддикет извлекла маленький серебряный свисток и подула в него. Из парка с водяными растениями появился Тимон Энтони с кинокамерой.

— Тренер Кост покажет прыжок с шестом, — произнесла она. — Сними исполнение.

Тимон Энтони усмехнулся и кивнул; остальные атлеты собрались, чтобы посмотреть.

— Парень демонстрирует стиль, — заметил Фрэнсис Мальпасу, когда Кост чисто прошел над планкой и совершил безупречное приземление.

— Как и я, на десяти футах, — ответил его старший брат. — Поставь планку на фут с половиной выше, и будет другая история, чтобы рассказывать. С остальными то же самое. Я выгляжу как чемпион мира, когда делаю четыре фута шесть дюймов в высоту. Всегда забочусь, чтобы работать на этой высоте, когда тетушка рядом. Она сказала мне вчера, как хорошо я справляюсь. Кост вбил ей в голову, что стиль — это все, как ты видишь. К несчастью, она видела, как я сел в лужу на пяти одиннадцати этим утром, так что я больше не голубоглазый мальчик.

— Ну, стиль — это все, до определенной степени, — кивнул Гилари. — Вспомни хотя бы крикет.

— Ну да, но самый изящный стиль не даст тебе ничего, если у тебя не хватает упорства показывать его постоянно, — заметил Клайв Браун-Дженкинс. — Сколько времени?

— Половина первого. Время сполоснуться и отправиться на ленч. Пойдем. Наш босс натягивает свитер, и это значит, что мы закончили.

— В чем дело? — спросила Селия.

Они с братом гуляли вокруг стадиона перед началом вечерней тренировки.

— Кажется, я пнул что-то, — ответил Клайв. — Ага, точно.

Он нагнулся и поднял метательное копье из высокой травы, где его совсем не было видно.

— Странно, — произнес он. — Утром одно уже валялось здесь. Тетушка отправила Джозефа прочь с ним. Хотел бы я знать, кто оставил его тут снова? Лучше убрать его, а то оно испортится.

Они уже собрались воплотить этот план в жизнь, когда кресло тетушки Паддикет возникло в калитке и покатило в их сторону.

— Что это? — спросила старая леди, тыча зонтиком в сторону копья.

Клайв поднял снаряд повыше.

— Джозеф, — пропищала тетушка Паддикет, — отнеси этот инструмент тренеру. Выскажи ему мое желание, чтобы инструмент был помещен в нужное место, и спроси его, как так получается, что он оставляет предметы своего труда на поле, где они могут отсыреть, покрыться плесенью и заржаветь.

— Хорошо, мадам, — ответил Проныра. Взяв копье, он с любопытством посмотрел на него. — Дико извиняюсь, мадам, но это то же самое копье, которое вы дали мне утром, чтобы я унес его, и я взял его и поставил в угол в кухне, чтобы оно обсохло. Затем я отчистил ржавчину с наконечника, а потом взял его и отнес в спортивный зал, где поставил рядом с двумя другими такими же, и вот оно снова здесь.

Проныра разглядывал копье с сомнением, будто в руках у него был жезл Моисея, готовый в любой момент превратиться в змею.

— Джозеф! — вскричала миссис Паддикет, раздраженно постукивая по древку копья наконечником зонтика. — Иди! Иди! И не будь дураком!

Проныра усмехнулся и удалился.

Тренер вставлял новую батарейку в мощный электрический фонарь. Он улыбнулся при виде Проныры и отложил фонарь.

— Полагаю, время начать работу, ага, — проговорил он. — Босс там?

— Она там, — сообщил Джозеф.

Кост засмеялся.

— Ты знаешь что-нибудь об электричестве, парень? — поинтересовался он, глядя на фонарь.

Проныра изобразил печальную улыбку и покачал головой.

— Как раз достаточно, чтобы тратить деньги на трамвай, когда я езжу домой, чтобы повидать мою старую добрую матушку, — сообщил он. — А в чем дело?

— Ни в чем особенном, — сказал Кост. — А это что такое? — Он указал на перепачканное в крови копье.

Проныра пожал плечами.

— Знаете что-нибудь об этом? — спросил он, указывая на наконечник копья.

Кост, похоже, не понял важности вопроса.

— Я бы сказал «нет», ага, — буркнул он, забирая длинное древко из рук Джозефа. — Швед по фамилии Люндквист держит рекорд со времени последних Олимпийских игр. Две сотни, восемнадцать футов и еще немного. Пойдем наружу.

Проныра повиновался.