Убийства в поместье Лонгер. Когда я в последний раз умирала

Клайв повернулся и недоверчиво посмотрел на нее.

— Ага, значит, ты тоже замешана в этом деле? Ведь так, мама? В чем идея?

Миссис Браун-Дженкинс улыбнулась и ушла в дом.

— Она просто кипит при мысли, что парни дяди Годфри получат что-то, чего ты будешь лишен, — сообщила Селия. — Люди в этом возрасте такие странные, ну ты знаешь.

Ричард Кауз позвонил в студию сестры.

Амарис Кауз, держа бутерброд с патокой в левой руке, потянулась к трубке правой и предложила брату поделиться с ней наболевшим.

— Собираешься провести некоторое время с тетушкой Паддикет? — повторила она его слова. — Ну, я не возражаю… А дома знают? Но зачем беспокоиться? Ты же можешь это сделать, можешь ведь? Да, конечно, так оно и есть. Интересно, не захочет ли она попозировать для портрета? Что думаешь? Я не знаю. Многие старые люди тщеславны, я думаю. Да, я приеду и повидаюсь с тобой, если хочешь… Лучшим образом… Что? Не слышу тебя… S.P.P.I. Что это такое? Примитивные импульсы? У меня таких нет; да еще и потакать им… До встречи.

Было очевидно, что тетушка Паддикет потратила немалое количество денег. Более десяти тысяч квадратных ярдов того, что являлось грубым сельским пейзажем годом ранее, перекопали, разровняли, осушили и выложили дерном. Отличный стадион с роскошной беговой дорожкой в четыреста сорок ярдов; яма для прыжков в длину, дорожка для разбега и постоянная толчковая доска; опознаваемое место для прыжков в высоту и другое, для прыжков с шестом, — эти чудеса возникли на месте сырого и заболоченного луга, который одно время находился на границе владений тетушки Паддикет. Участок бросовой земли выглядел весьма широким с востока на запад, учитывая поставленную цель, однако недостаточно просторным с севера на юг, так что старая леди получила повод доказать свой энтузиазм — ей пришлось пожертвовать полосой красивого сада ради спортивной площадки. Там, где ее лужайки прежде спускались мягкими буграми к живой изгороди из боярышника, отделявшей ее собственность от заливного луга, теперь в процессе завершения находился небольшой парк для водяных растений. Пролет из дюжины каменных ступеней, разделяющий этот парк на две равные части, вел вниз к деревянной калитке в кирпичной стене, которая создавала барьер между домом и садом с одной стороны и новым спортивным полем — с другой. Этот парк, о необходимости которого тетушка Паддикет каждый день яростно твердила терпеливой страдалице мисс Кэддик, неожиданно стал зеницей ока старой леди. Она лично спланировала его декоративные эффекты, и постоянно работавшая группа ландшафтных садовников пыталась управиться с ее инструкциями настолько тактично, насколько это было возможно.

Предполагалось, что в парке будет два круглых пруда с водяными лилиями и золотыми рыбками. Что дорожки вымостят самым фантастическим образом. Что там будут альковы, каменные садовые лавочки, статуи фавнов и русалок и даже изваяние сидящего Посейдона. Будут короткие, в неожиданных местах расположенные лестницы из камня… маленький лабиринт… солнечные часы…

Специалист по парковому делу уклончиво улыбался и делал многочисленные заметки.

На данный момент была построена главная лестница и два бетонных бассейна, каждый десять футов в диаметре, один все еще скромно накрыт большим куском брезента. Все свидетельствовало о том, что замыслы тетушки Паддикет относительно парка с водяными растениями находятся в процессе воплощения. Из статуй имелась каменная русалочка с сильно загнутым хвостом, а также фигура римского гладиатора в бронзе, выполненная в рост человека и выглядевшая весьма ироничной.

Живую изгородь, прежде отделявшую «пустыню» от «оазиса», пришлось удалить. Такая же участь ждала другую, находившуюся между заливными лугами — полосой неудачной земли, что мягко опускалась к болоту немалого размера, через которое извивался неторопливый ручеек.

Этот второй луг тоже пригодился тетушке Паддикет для атлетических целей. Болото углубили и очистили, а его оседающие сырые берега тщательно укрепили. Воздвигли на одном конце вышку для ныряния и поставили рядом деревянную кабинку, чтобы желающие искупаться могли переодеться. Колючие деревья и несколько разбросанных там и сям безвершинных ив придавали меланхоличную привлекательность пейзажу, который без них смотрелся бы удручающе.

Обед завершился, и Присцилла Йеомонд, которая, «как и угрожала», — слова Гилари — сопроводила братьев в дом тетушки Паддикет, накинула плед и вышла на вершину каменной лестницы, чтобы подышать воздухом. Особенностью всех комнат первого этажа в особняке была атмосфера подавляющей духоты. Зачарованная красотой вечера и привлеченная необычным пейзажем, который Присцилла совершенно не могла соотнести с тем, что знала по рассказам отца, она спустилась по ступеням, миновала деревянную калитку и оказалась на спортивной площадке. Присцилла прошлась по дерну, которым была обложена дорожка для разбега, пока не добралась до второй калитки. Пройдя через нее, Присцилла остановилась перед одним из домиков, которые старая леди велела построить для атлетов.