Убить после смерти

В глазах Анхеля мелькнула догадка. Торопясь проверить ее, отчеканил: – Больше скажу. «Откат» – это предлог. Вы с Сапегой сговорились после того, как Игумнов обналичит кредит, деньги выкрасть, да так, чтоб подумали на Павла! «Живые»-то деньги украсть легче. – Да ты!.. – от мазинского испуга не осталось и следа. Навалившись на упертую в пол клюку и привычно выгнув бедро, он рывком поднялся и, перехватив палку, угрожающе навис над визитером. – На кого косишь, понтяра?! Да Пашка мне ближайшим был! Я ему всем, можно сказать!.. Да если б мог предотвратить, веришь, собой бы закрыл! Анхель с удивлением увидел, что замусоленные дотоле глазки наполнились неподдельной обидой. Опомнившись, Мазов медленно, виляя бедром, осел на место. Дотянулся до пачки сигарет на столике, жадно затянулся. – Ловко вывернул, – он прокашлялся. – Вроде всё так, да не так. А если по правде…Поначалу, как деньги обналичили, и впрямь попытались уговорить его два миллиона этих раздербанить, да и разбежаться по России. Один хрен Голутва навис, и ясно было, что завод придется отдавать. Так не жирно ли еще и два лимона «зеленых» ему на подносе подать? Я лично Пашку убеждал – что было, то было. И Сапега тоже. Но – Павел, он упертый. Я, мол, вам не «Вектра». Никаких раздербаниваний». На кредит купим оборудование, и всё пойдет тип-топ. Глаза-то зашорены. А на деле альтернативы не было – либо сдаем завод, либо всех уроют. Вот после этого разговора случился грех – слили мы с Сапегой Голутве свои акции. Хотели хоть чуток «наварить». Задаром, что ли, столько лет завод на себе тянули? Но такого, чтоб два «лимона» на двоих затихарить, а Павла крайним подставить, – этого в мыслях не было. Уж у меня-то, пока он был жив, точно. – Пока был жив?! – Анхель вцепился в последнюю фразу. – А после?

Мазин спохватился:

– Вот репей. Не наседай! Пытали меня уж с этим кредитом-перепытали.

– Как то есть пытали? – не понял Анхель. Взор его непроизвольно начал шарить по телу хозяина, будто выискивая на нем следы пыток.

Мазин усмехнулся горько:

– Вот именно так и пытали, по-взрослому. Полюбуйся, раз любознательный. После этого у меня и инсульт случился.

С вызовом, рывком задрал рубаху. На правом боку багровело пергаментное пятно, – след ожога.

– «Вектра», – догадался Анхель.

– Тоже кредитные деньги искали. Как Голутва увидел в балансе дыру в два миллиона, так сразу своим шакалам команду «фас» дал. – Раз искали, значит, все-таки украли не они!

– Конечно, не они! – неохотно подтвердил Мазин. Лицо его перекосило. – Беспредельщики! Не признаешься, говорят, жить не будешь.

– Но ведь ты жив! – Анхель, не заметив, перешел на ты. – Почему все-таки не убили? – Да чем такую волынку тянуть, лучше б убили!

Внезапно дыхание Мазина вновь прервалось, глаза покатились из орбит.

– Ну вот, довел! Приступ начинается. «Скорую», «Скорую»! – в панике выкрикнул он, торопливо отбрасывая клюку, о которую не раз в припадке расшибал лицо. Голова его мелко затряслась, рот перекосился, из уголка потекла слюна.

– Хватай и держи меня, чтоб в беспамятстве не побился. Изо всех сил держи! И чтоб язык не запал.

Но вместо того, чтоб схватить его в охапку, Анхель крепко сжал здоровое запястье.

Мазин уже начал впадать в беспамятство, когда бездонные глазищи принялись бесцеремонно буравить его мозг, добираясь до очага возбуждения.

То ли добрался Анхель, то ли еще что совпало. Но вдруг – впервые – приступ сам собой отступил. Очаг возбуждения в мозгу потух, будто залитый сверху.

Не веря себе, Мазин ощупал гудящую голову.

– Это ты сделал? – ошарашенно спросил он. – И впрямь экстрасенс, что ли? О! Да ты любого профессора стоишь! Он перевел дух. Отер мокрые от слюны губы и щеку.

– Если б не со мной, не поверил бы. Слушай, там «Депакин», – он ткнул в подвесной ящик. – Дай пару таблеток.

Среди груды лекарств стоял приготовленный пузырек. А рядом – валялся деревянный, смутно знакомый Анхелю божок с вмонтированными внутрь часиками. Кажется, видел его в руках Ксюши.

– Что это? – протягивая пузырек, он показал находку больному.

Мазин, занятый таблетками, невнимательно глянул. – А! Это от Пашки. Можешь Ксюхе на память забрать, все равно батарейка давно подсела.

Анхель сунул брелок в карман, выжидательно замер.

– Не сверли ты меня так, – попросил Мазин. – Теперь уж сам всё расскажу. Тем более давно накипело. Словом, кредитные деньги заныкал Сапега.

– Вот как?! – поразился Анхель. – Но когда? Ведь, насколько помню, в ночь убийства…

– Вместе были, да. Только мы в десять растащили девиц по комнатам. В час я пошел в другую половину, – предложить поменяться. Любил, правду сказать, групповички, – Мазин ностальгически причмокнул полными губами. – И застал картину, достойную пера. Подруга его дрыхла без продыху. А вот Женечки не было. И машины за воротами, – глянул, – тоже нет. Ну, нет и нет, – подумал, что на станцию за добавкой рванул. Своё-то к ночи попили. А душа добавки всегда требует, сам знаешь.

– Не знаю.