Защитница. Тринадцатое дело

«А смысл?» – подумала про себя Неонила.

Вслух же сказала иное.

– Можно, конечно, – ответила она.

Пусть звонит, ей не жалко.

Глава 6 Городок. Адвокаты, чиновники и граждане.

В этот раз Ольга приехала в Городок не с безумным Федей, а с любимым Олегом Всеволодовичем.

Правда и ехала почти вдвое дольше. Зато к горлу ничего не подступало, как в те незабываемые мгновения, когда полуслепой Федя то свирепо жал на газ, то – на тормоз. Промежуточные состояния у этого водителя почему-то практически отсутствовали.

На въезде в город, на стационарном посту дорожной полиции, опять был шмон. Более того, на этот раз данные о пришельцах даже вносились в портативный компьютер. Как будто они и в самом деле были пришельцы.

Не забыли спросить про цель приезда.

Адвокаты ответили, что намерены пообщаться со свидетелями по делу.

Можно сказать – почти правда. Цель сегодняшней поездки – рекогносцировка на местности.

Визиты в СИЗО в плане не стояли, все необходимое с томящимися в узилище братьями было обговорено. Защитники теперь хотели пообщаться с некоторыми, причастными к делу: с отпущенными из ИВС гражданами, ставшими участниками оговоров, с их местными адвокатами. Да и просто с горожанами, от которых хоть что-то могло зависеть.

Единственная официальная встреча предстояла с нынешним исполняющим обязанности начальника РОВД Городка Георгием Витальевичем Слепневым. И то, по вопросу, имеющему к юриспруденции лишь косвенное отношение.

Дело в том, что Николай Клюев из положенных ему четырех лекарств получал в камере лишь два. Формально было сообщено, что остальные относятся к разряду запрещенных, в связи с присутствием наркосодержащих компонентов. Неформально – что так решил лично Слепнев, используя снабжение лекарствами как один из рычагов давления на будущего процессуального противника.

И сейчас Олег Всеволодович собирался с ним говорить на эту тему, имея на руках заключение, в котором черным по белому было написано, что лекарство наркотиком не является.

Документ тоже появился не сам по себе. Его составил друг лечащего врача Клюева, к которому Ольга подъезжала в Москве. На факс или мэйл рассчитывать не стали, так как важна была большая синяя печать, это заключение завершавшая.

С самим лечащим врачом, Михаилом Аркадьевичем Гохманом, Олег также, еще будучи в Москве, побеседовал по телефону. Положив трубку, весь покрасневший и с гневными глазами, кратко пересказал Ольге разговор.

Оказывается, Гохман на встречу к Слепневу ходил сам. Рассказал тому и про необходимость совместного приема Клюевым всех препаратов, и про отсутствие наркосодержащих компонентов в запрещенных к передаче лекарствах.

Слепнев, улыбаясь, в ответ объяснил пожилому врачу, что теперь в Городке все решает он, Георгий Витальевич. Пока еще майор, но представление на повышение уже ушло в Москву. И должность, которую он твердо намерен занять, даже не подполковничья, а полковничья.

Гохман осведомился, какое отношение это имеет к лечению лейомиосаркомы носоглотки. В ответ услышал, что теперь он, Слепнев, имеет прямое отношение ко всему, что происходит в Городке. Более того, без его высочайшего повеления ничего в Городке происходить и не будет. Так что пусть заведующий ЛОР-отделением и дальше им заведует, ни во что ненужное не встревая. Во избежание, как говорится, последствий.

Ошарашенный Гохман, после долгой паузы, задал последний вопрос: не стыдно ли будущему полковнику так разговаривать с человеком, который лечил его родителей, его жену, да и его самого?

Тот сразу посерьезнел, чуть сбавил тон и чрезвычайно откровенно поделился с врачом сокровенным.

Нет, не стыдно.

Мир так устроен, причем – не им, Слепневым.

Он всегда был так устроен.

Кто сильный, тот и прав.

Против доктора, к его счастью, Слепнев ничего не имеет. Если, конечно, доктор не станет ему, Слепневу, сильно мешать.

В этом случае майор лишится хорошего врача, а доктор – всего сразу. Причем врача при таком раскладе найти будет легче, чем работу, свободу и здоровье.

В общем, все очень конкретно объяснил.

У доктора даже давление поднялось.

Он вышел из кабинета, не протянув будущему хозяину Городка руки.

– Как все запущено, – прокомментировала Ольга рассказ партнера-любимого.

Да, в стране победившей Вертикали все потихоньку двигалось в сторону феодальщины и средневековья.

Впрочем, Шеметова никогда не сочувствовала идеям, что, мол, пора валить. Отчасти потому, что не считала другие места свободными от недостатков. Отчасти – потому что твердо была убеждена: загнать все в русло большого и маленького деспотизма уже не получится.

Причем – не только у нынешних вертикальщиков, но и вообще ни у кого. Трагедия, если и повторяется, то, как правило, фарсом.

Хотя, конечно, все эти маленькие и большие деспоты проходят по конкретным людским судьбам. А конкретному человеку масштаб трагедии не важен – миллионы ли пострадали от беспредела, или всего-навсего двое-трое, коли в числе этих двоих-троих – ты сам, собственной персоной. Со своей единственной, богом и родителями данной, жизнью.