c7b3452c1545435d83fcecd890d53ad3

Во дворе что-то грохнуло, послышались крики. Меня бросило в жар. Боясь даже на секунду отвести взгляд от этих двоих, я оттянула воротник водолазки, пытаясь понять, мне кажется, или температура в комнате действительно подскочила на несколько градусов? Однако долго раздумывать над этим феноменом мне не дали – отбросив уже бесполезный пистолет, наш гость радостно оскалился в ответ на улыбку Сергея и вытянул откуда-то из-за пояса нож, размерами сравнимый разве что с саблей.

Господи, кто сказал, что драка – это красота и искусство? Глядя на зверски скалившихся мужчин, круживших по комнате, я в который раз подумала, что Господь Бог явно что-то не доложил в их головы, раз, как и наши пращуры, они способны получать удовольствие от процесса, в любой момент готового закончиться тем, что одного из них настрогают ломтиками, как докторскую колбасу.

Выпад. Наклон. Снова выпад. В этот раз, не став отпрыгивать, Сергей шагнул вперед, лишь в последний момент слегка отклонившись в сторону, пропуская лезвие за себя. А потом перехватил ладонь с ножом и, воспользовавшись тем, что противник по инерции сделал шаг вперед, резко дернул его руку вниз и немного вбок. Результат получился ошеломляющим. Взвыв, нападавший совершил красивый кувырок через голову и со всего маха рухнул на спину, шумно выпустив из легких воздух. Закатил глаза и, кажется, потерял сознание.

Я, наконец, смогла сделать вдох, только сейчас осознав, что в последние несколько минут просто забыла дышать.

- Ты в порядке? – резко спросил Сергей, склоняясь над Реем.

Я ощупала все еще гудящую голову.

- Вроде, да. Что с ним? Он…

- Спит. Этот урод в него две дозы засадил, остается только надеяться, что сердце выдержит. Ян… – Он поднял полные горечи глаза. – Две дозы – это очень много. Даже для человека…

У меня задрожали губы. Было невозможно представить, что этот живоглот, на которого я столько раз орала, и который так отчаянно кинулся меня защищать, больше не будет стоять возле колена, выпрашивая что-нибудь вкусненькое. Опершись рукой о кровать, на которой лежал Егор, я поднялась, чтобы подойти к нему, но в этот момент мою ладонь сжали горячие пальцы. Вскрикнув, я оглянулась. Егор смотрел на меня лихорадочно блестевшими глазами, буквально распространяя вокруг себя волны жара.

- Машка! – прошептал он, не отводя глаз от моего лица. – Ты права, Машка! Abyssus abyssum invocat. Это я призвал бездну.

- Егор! Иди скорее сюда, смотри, что я нашла! – Машин голос звучит звонко, словно маленький колокольчик. Улыбаясь, он оборачивается, окружающая темнота понемногу рассеивается, сменяясь желтыми и оранжевыми красками солнечного осеннего дня.

Тоненькая фигурка сестры в черном узком пальто стоит среди вороха опавших листьев, солнечные лучи пронизывают светлые волосы и издалека кажется, что на ее голове – пылающая корона.

- Иди же скорее! – она призывно машет рукой, и Егор устремляется навстречу. Все хорошо, все просто обязано быть хорошо в том месте, где его сестра жива, где разноцветные листья кружат в веселом хороводе под мягкими порывами ветра. Машина теплая рука хватает его ладонь, ясные зеленые глаза заглядывают в лицо.

- Смотри! – тонкий палец указывает на что-то укрытое слоем опавшей листвы. Голос дрожит от переполняющих эмоций.

Егор делает шаг вперед, и с возгласом страха отшатывается. У него под ногами жадно раззявил черный беззубый рот провал в никуда. Будто чей-то злобный глаз, похороненный в толще земли, он пялится на него, и Егору кажется, что он даже слышит тихий настойчивый шепот, доносящийся из тьмы – призови меня, ты можеш-ш-шь! Призови меня!

Маша дергает его за руку и заставляет отступить на несколько шагов.

- Ну как?! Здорово? – ее глаза искрятся весельем.

- Господи Боже, что это?!

- А ты не понимаешь?

- Нет!

Маша трясет головой. Волосы взлетают и, разметавшись, снова ложатся на плечи.

- Ты должен понять! Это очень важно.

Егор с содроганием снова поворачивается к буравящему его черному глазу.

- Маш, я не знаю, честно.

Она укоризненно смотрит на него, а потом улыбается и приставляет изящный пальчик к его лбу, как будто собираясь имитировать выстрел.

- Abyssus abyssum invocat.

Егор недоуменно качает головой.

- Это что, латынь? И каков перевод?

- Ты знаешь.

- Машка! – Егор начинает злиться. – Кончай свои загадки! Что это значит?

Она наклоняется к нему совсем близко, обдав запахом свежескошенной травы. Светлая прядь волос щекочет лицо, и он непроизвольно отводит ее в сторону.

- Вспомни! – шепчет она. – Мы смотрели дома фильм. Ты, я и папа. А потом вы с ним о чем-то долго спорили, я тогда плохо понимала, о чем, но ты, ты понимал, тебе было четырнадцать лет! Ты и сейчас понимаешь, просто не хочешь себе в этом признаться.

Егор морщит лоб. Какое-то воспоминание плещется на дне памяти, не желая всплывать на поверхность. Что-то, связанное с Ницше… и с морем. Черт, о чем был этот фильм? Егор снова смотрит на Машу, в надежде, что она даст ему подсказку, но та, негромко напевая, прячет лицо в букете из ярко-желтых кленовых листьев, который когда-то успела набрать.