c7b3452c1545435d83fcecd890d53ad3

- Не трогай! – отчаянно прошипел его товарищ, чей опыт как раз не ограничивался тренировками в спортзале. Остальные замерли в напряженном ожидании. Чувствуя себя Суперменом на фоне более трусливых друзей, паренек осторожно дотронулся до бутылки и, взяв ее двумя пальцами за горлышко, поделился ощущениями: «Горячая!». И в этот момент бутылку разорвало. Осколки брызнули во все стороны, жгучими укусами рассекая кожу, жаля в лицо, в глаза. Остолбенев, люди смотрели на то, как на месте державшей бутылку руки внезапно вырос обрубок, из которого толчками выплескивалась кровь, выглядевшая до жути яркой в тусклом свете серого дня. Взвыв, парень прижал искалеченную руку к груди, баюкая ее как ребенка, и тут рванули остальные бутылки. Воздух наполнился свистом летящих осколков. Люди падали, закрывали головы руками, но горячее стекло, словно острые шипы, впивалось в кожу, не убивая, но калеча. Те, кому повезло оказаться за принявшими на себя основную взрывную волну товарищами, поспешно отползали назад, извиваясь в разбухшем черноземе, словно гадюки. Остальные, размазывая по телу грязь пополам с кровью, со стонами катались по земле, выкрикивая ругательства.

Из дома вновь послышался шум борьбы, раздался грохот и звон – судя по звукам, рухнуло что-то очень тяжелое, и вдруг промозглый день взорвался яркими красками.

Низкое, утробное рычание Рея вывело меня из ступора. Приподняв верхнюю губу над белоснежными клыками и вздыбив шерсть на загривке, пес смотрел на дверь, застыв посередине комнаты в напряженной стойке. Не выпуская из рук подушки, я привстала, прислушиваясь, пытаясь понять, что насторожило пса. Из соседней комнаты донесся тихий шорох. Рей зарычал громче, не отрывая глаз от двери.

- Что такое, мальчик? Кто там? – дрожащим голосом прошептала я.

Снова застонал Егор, вскинул руку, отталкивая от себя что-то невидимое. По его лбу градом катился пот, глаза под сомкнутыми веками продолжали свое непрестанное движение из стороны в сторону.

Рей еще сильнее оскалился, и внезапно я поняла, что все, хватит. Я больше не могу сидеть одна в этой комнате и сходить с ума от неизвестности. Пусть на меня наорут, но я сейчас же иду к ребятам, и никакая сила не заставит меня оттуда уйти. Отбросив подушку, я решительно шагнула к двери, но та тихонько скрипнула и отворилась сама. На пороге, нацелив оружие, похожее на то, что я видела в день заварушки возле моего дома, стоял человек. От неожиданности я вскрикнула, отпрянула назад и, запнувшись об угол лежавшего на полу ковра, со всего маху шлепнулась на пол, больно прикусив язык. В голове зазвенело, как будто я от души приложилась ей об стенку, из глаз посыпались искры. И в это мгновенье Рей прыгнул. Одним прыжком он покрыл расстояние в несколько метров и всем своим весом впечатал незваного гостя в стену, целясь в руку, державшую пистолет.

Собака и человек слились в один по-звериному рычащий клубок. Впившись зубами в правую руку, Рей яростно мотал головой, упираясь в землю задними лапами. Передние болтались в воздухе, повторяя все телодвижения отчаянно защищавшегося противника. Человек всеми силами старался отпихнуть от себя пса. Наконец, извернувшись, ухитрился немного оттеснить его и тут же, воспользовавшись моментом, с размаху ударил коленом в живот. И еще раз. Рей завизжал. На короткое мгновение разжав челюсти, опустился на четыре лапы, и этого мгновения хватило, чтобы человек успел перекинуть пистолет в левую руку и дважды выстрелить во вновь взвившуюся в прыжке собаку. Пес захлебнулся визгом, несколько секунд постоял, шатаясь, и как подкошенный рухнул на землю. Как сквозь туман я увидела две дрожавших, похожих на дротики иглы с ярким оперением, торчавшие из груди и, не в силах больше сдерживать рвущийся наружу ужас, закричала.

Распахнулась дверь. Одним взглядом оценив ситуацию, Сергей замахнулся и ребром ладони ударил стоявшего к нему спиной человека, метясь в шею. Но в последний момент тот что-то почувствовал, резко отпрянул в сторону и удар вместо того, чтобы вырубить его, пришелся в плечо, отбросив назад, прямо на стоявший у стены шкаф. Старая, добротная вещь содрогнулась. Створки вмялись внутрь, со звоном осыпалось вделанное в дверцу зеркало. На голову упавшему посыпалась одежда, в воздухе противно запахло нафталином. Он закопошился, точно моль-переросток, отбрасывая от себя старые тряпочки, полотенца, носки, и, наконец, сумев выбраться из-под кучи тряпья, выпрямился, и нос к носу оказался с белым от ярости Сергеем. Легко уклонился от летящего в голову кулака и, перехватив блоком руку, ударил сам. Сергея отнесло к противоположной стене, звучно приложив о висевший там древний барометр. Жалобно звякнув, тот двумя кусками упал на пол. С треньканьем покатились в разные стороны мелкие детальки. Сергей тряхнул головой, поднимаясь. Из его носа капала кровь, но что меня потрясло больше всего – он улыбался! Казалось, он наслаждается происходящим, наконец-то почувствовав себя в родной стихии.