c7b3452c1545435d83fcecd890d53ad3

Было очевидно, болезнь начала прогрессировать и ничего хорошего в ближайшем будущем его не ждет. За этими невеселыми мыслями его застал звонок в дверь. Недоумевая, кого могло принести в такую поздноту – шел двенадцатый час ночи – Егор открыл дверь и обомлел. На пороге стояла Машка, живая, настоящая, радостно хохочущая.

- Ну, что уставился, брательник? Это я, а не тень отца Гамлета! Так и будешь держать родную сестру на пороге или пустишь внутрь?

Все еще не веря, он, посторонившись, дал ей войти. Все происходящее казалось сном. Вот сейчас он проснется, и…

В реальности Егора убедили только многочисленные чемоданы, как по мановению волшебной палочки, переместившиеся за Машкой в квартиру.

- Ты не много ли вещей набрала с собой для отпуска? – Осторожно поинтересовался он, обнимая сестру.

Маша весело тряхнула светлыми, как и у брата, волосами.

- В самый раз. Я не в отпуск, Егор, я насовсем.

Потом они долго сидели на кухне и спорили. Егор ожесточенно доказывал, что молодая девушка в двадцать один год должна думать о свиданиях и новых тряпках, а не становиться нянькой при больном брате. Маша снисходительно слушала, но когда Егор выдохся, спокойно заявила:

- Ты – моя семья. И никуда я больше от тебя не уеду. Точка. Так что придется тебе, братец, меня терпеть.

Впоследствии, Егор еще ни единожды заводил этот разговор, пытаясь образумить сестру и заставить уехать туда, где она бы жила в собственном доме, а не в старенькой хрущевке, но разговор каждый раз заканчивался ничем. Уезжать Маша не собиралась.

И Егор сдался. Таким счастливым он себя не чувствовал уже давно. Глядя на никогда не унывающую сестру, слыша ее звонкий смех, он, как и в детстве, забывал о своих проблемах и наслаждался присутствием в своей жизни единственного близкого, родного человека.

Шло время, и вскоре Егор с удивлением обнаружил, что природа наградила Машу неутомимой жаждой знаний. Начать с того, что, закончив элитное учебное заведение в Штатах, девушка не захотела останавливаться на достигнутом и поступила в институт в России. Без каких-либо проблем сдав экзамены, она стала студенткой мединститута, специализируясь на нейродегенеративных наследственных заболеваниях, а после окончания ВУЗа без труда нашла работу в компании «Тристар Фармасьютикал». Красный диплом и отличные знания языка помогли ей занять место одного из лаборантов компании.

Уже через четыре месяца Маша взахлеб рассказывала Егору о лекарстве от болезни Гентингтона, который разрабатывала «Тристар». По ее словам, это был настоящий прорыв в медицине, никому до этого не удавалось сделать ничего подобного. Испытания на животных показывали отличные результаты, и компания набирала добровольцев для проведения серии тестов на людях.

Вначале Егор довольно скептически воспринимал Машины восторги. Если до сих пор никто не смог придумать лекарство от Гентингтона, глупо рассчитывать на то, что это случиться именно сейчас, будто специально для него. Нет, это бред, утопия! Ложные надежды, которым не суждено сбыться.

Но где-то в глубине души поселился маленький червячок сомнения. Лежа ночами без сна, Егор задавался робким вопросом – а вдруг и правда чудо возможно? Вдруг у него есть шанс навсегда избавиться от Дамоклова меча, висящего над ним всю сознательную жизнь? Каково это – жить, не думая о том, что отпущенное тебе время уже практически истекло?

Маша уговаривала записаться на испытания. Несмотря на то, что попасть туда было не так-то просто – критерии отбора добровольцев были очень строгими – сестра обещала сделать так, чтобы имя Егора оказалось в списках. Никому и в голову бы не пришло, что Егор ее родственник – Маша носила фамилию отца и о болезни брата никому не рассказывала. И Егор сдался. Прошел обследование у врачей компании, попал в списки «счастливчиков», коих оказалось десять человек, и начал курс вливаний новым препаратом со странным названием «Rhadamantus». Когда он поинтересовался у Маши, что означает это слово, она, весело рассмеявшись, рассказала, что один из разработчиков лекарства, был заядлым лепидоптерологом, обожал бабочек и все стены в лаборатории увешал фотографиями самых красивых и редких экземпляров. Бабочка «Rhadamantus» была одной из его любимиц, и сотрудник этот настолько достал всех описанием ее прямо-таки неземной красоты, что когда дело дошло до того, чтобы дать препарату рабочее название, слово «Радамант» стало первым и единственным, пришедшим в голову вариантом.

Интереса ради Егор нашел в Интернете фотографии этих больших черно-желтых насекомых и был буквально очарован их яркой, броской красотой. Бабочки стали для него своего рода символом, живым воплощением надежды. А спустя несколько дней, лежа под капельницей, Егор обратил внимание, что на стене, напротив его койки появились большие фотографии Радамантов.