Cobalt Red

Элоди была одним из самых жестоких детей, которых я встретил в ДРК. Она была брошена на съедение стае волков системой с таким безжалостным расчетом, что ей каким-то образом удалось превратить ее деградацию в блестящие гаджеты и автомобили, продаваемые по всему миру. Потребители этих устройств, окажись они рядом с Элоди, выглядели бы как пришельцы из другого измерения. Ни форма, ни обстоятельства не связывали их с одной планетой, если не считать кобальта, который перетекал из одного в другой.

Вскоре Элоди устала от моего присутствия. Я стал еще одним непрошеным грузом. Я двигался по бездонному ландшафту у озера Мало и наблюдал за ней издалека - за ее тяжелыми движениями, толчками, кашлем, за тем, как напрягаются и расслабляются ее жилистые мышцы при каждом ударе арматуры. Она была последней записью в древней летописи мучений, которая тянулась из поколения в поколение в самом сердце Африки. Я мог представить, как прапрапрабабушка Элоди лишилась руки в Force Publique после того, как ее прапрапрадедушка не выполнил в тот день свою норму каучука. Возможно, их дети страдали от рабства на пальмовой плантации, которую бельгийцы сдали в аренду братьям Левер. Возможно, следующее поколение терпело принудительный труд на медном руднике в Катанге, принадлежавшем компании UMHK, и, возможно, дедушка и бабушка Элоди были убиты за алмазы в Касаи во время Великой африканской войны. Ее родители, как мы знаем, погибли при добыче кобальта в районе Колвези, оставив после себя Элоди. Эта череда мучений, пусть и гипотетическая, не может быть более реальной. Это трагическое наследство всех, кто попадает в мир в Конго. Все это унаследует и больной младенец на спине Элоди.

КАНИНА, ОЗЕРО ГОЛЬФ И КОММУС

Район Канина расположен примерно в девяти километрах к северо-востоку от Капаты, рядом с крупным промышленным медно-кобальтовым рудником COMMUS, а также большим участком промывки кобальта на озере Гольф. Система на озере Гольф похожа на озеро Мало. Старатели копают гетерогенит на близлежащем участке под названием Ципуки, который они в мешках переносят к озеру Гольф, где его промывают женщины и дети. Искренний и внятный подросток по имени Геани объяснил: "Я иду утром после завтрака и копаю... Один или два раза в день мы носим руду к озеру Гольф. Моя мама и мои сестры стирают там". Геани рассказал, что после того, как кобальт был промыт, на озере Гольф появились негоцианты и солдаты, которые купили руду. По словам Геани, они забирали мешки с кобальтом, чтобы продать их на складах на рынке Мусомпо. Он добавил, что в прошлом году несколько солдат на озере Гольф попросили его время от времени помогать им перевозить мешки с кобальтом на рынок. Он загружал мешки в грузовик и выгружал их в Мусомпо. По словам Геани, солдаты продали все свои мешки с кобальтом только в Депо 555.

Несмотря на то что озеро Гольф сильно охранялось солдатами ВСДРК, я попытался посетить этот район. Я прибыл на контрольно-пропускной пункт, где находилось не менее дюжины солдат, которые подчинялись командиру, разместившемуся в оперативном центре, встроенном в большой металлический грузовой контейнер, как некоторые склады в районе озера Мало. Солдаты, охранявшие озеро Гольф, были не такими агрессивными, как в Машамбе-Ист, но все равно отказали во въезде. Потребовался почти час переговоров, прежде чем солдаты наконец пропустили меня с вооруженным сопровождающим. Мы прошли от контрольно-пропускного пункта около десяти минут и оказались на периферии озера Гольф. Оно было гораздо больше озера Мало и так же заполнено женщинами и детьми, которые мыли и сортировали камни-гетерогениты. Несколько солдат ВСДРК патрулировали территорию. Возле озера стояло множество велосипедов, мотоциклов и два пикапа, ожидающих транспортировки руды. По краю озера выстроились несколько куч гетерогенита, некоторые из которых были высотой более метра.

Сотни женщин и детей стояли по колено в воде, резко наклонившись, и мыли вручную по одному гетерогенитовому камню за раз. Вода в озере была мутной, цвета хаки, от береговой линии до пяти метров вглубь озера, после чего она становилась серой на большей глубине. Илистый берег был захламлен бродячими мешками из рафии, раздавленными пластиковыми бутылками и выброшенными обертками от конфет. Несколько детей несли пластиковые ведра, наполненные водой, в полиэтиленовых пакетах, чтобы продать их измученным жаждой рабочим. Мальчик лет семи-восьми, одетый в черные шорты и рваную футболку цвета лайма, вопил в грязи, пытаясь вытащить что-то острое из указательного пальца правой руки. Его хрупкие конечности были в грязи. Две девочки, по пояс заляпанные грязью, тащили по земле мешок из рафии, набитый камнями, и всеми силами пытались сдвинуть его с места хотя бы на несколько дюймов. На вид им было не больше десяти лет.