Эдит Пиаф

В тот же вечер она поет со своим мужем в "Олимпии". Успех невероятный! Публика вызывает Тео. Она хочет видеть и знать, будет ли наконец счастлива Эдит. Потом они возвращаются домой, где ее ждет сюрприз. Тео обставил комнаты, стоявшие пустыми. Стало уютно, тепло, исчез временный дух жилья. Тео счастлив: "Видишь, ты входишь в новый дом! Не в твой, а в наш!"

Этот человек дал ей счастье, которое казалось невозможным.

Что касается меня, то я всегда считала его чистым, порядочным и думаю, что он любил Эдит так, как ее никто не любил. Он от нее ничего не ждал, кроме горя и долгов. Перед свадьбой врачи ему все рассказали, он знал, что Эдит обречена. Он знал правду и все-таки женился. Это было высшим доказательством любви, его чувство к ней было гораздо выше физического влечения. До самого конца благодаря ему Эдит верила, что остается женщиной, желанной и любимой,- в то время как на самом деле едва выносила бесконечные муки. Он сумел до последнего ее вздоха дарить ей то, ради чего она жила: любовь.

В конце января 1963 года Эдит показалось, что она вошла в форму. И маленькая черная искореженная тень с несоразмерно большой головой стала жить так же напряженно, как раньше. Очертя голову тратила она последние силы. Только благодаря воле ей удавалось держать голову над водой. Все вокруг были в ужасе. Мы знали, что одна единственная, чуть более сильная волна может накрыть ее и мы будем свидетелями ее гибели и ничего не сможем сделать, чтобы спасти. Этот месяц она живет, как жила всегда, с полной отдачей. Она одновременно готовит концерт для "Старой Бельгии" в Брюсселе, свое выступление в "Бобино" и турне по Западной Германии. Она уверена в победе.

Мишель Эмер и Рене Рузо написали для нее прекрасную песню - "Я столько видела, столько видела...".

Я слишком верила, слишком верила, слишком верила

Всему тому, что мне вешали на уши на разных углах и перекрестках,

Мне столько раз говорили, я столько раз слышала

Слова: "Я тебя обожаю!" и "На всю жизнь!"

Все это ради чего? Все это ради кого?

Я решила, что все уже в жизни видела,

Все сделала, все сказала, все слышала,

Что сказала себе: "Больше не поймаюсь!" И тогда он пришел!

Тексты, которые для нее теперь пишут, звучат как завещание.

Молодые, в возрасте между двадцатью и двадцатью пятью годами, Фрэнсис Лей, Мишель Вандом и Флоранс Веран одновременно создают для нее три песни: "Люди", "Человек из Берлина", "Марго - Нежное сердце".

"Понимаешь, Момона, пока молодые любят тебя и пишут для

тебя, никакие болезни ничего не изменят!"

В "Старой Бельгии" Эдит впервые поет "Марго - Нежное сердце".

Чтобы вызвать слезы у Марго,

Марго - Нежное сердце,

Марго - на сердце тяжесть,

Достаточно какого-нибудь припева,

Мелодии гитары,

Слез клоуна!

Ее приняли так хорошо, что в ту же ночь, перед тем, как заснуть, она звонит Мишели Вандом: "Твоя песня прозвучала прекрасно. Я рада за тебя. Приезжай ко мне в Брюссель!"

В феврале 1963 года Эдит выступает с Тео в "Бобино". Еще раз перед ней распахивается красный занавес, она ощущает кожей свет прожекторов, вдыхает теплый запах зрительного зала и слышит крики "браво". В тот вечер она впервые поет две песни Фрэнсиса Лея и Мишеля Вандом - "Люди":

Как все люди потупились, опустили глаза,

Когда мы с тобой обнялись,

Когда мы поцеловались

Со словами: "Я тебя люблю"...

и "Человек из Берлина":

Я уже представляла себе, что буду любить его всю жизнь.

Я начинала все с начала, я была с ним,

С ним, человеком из Берлина!

Не говорите мне о случае,

О небесах, о фатальности,

О будущих возвращениях, о надежде,

О судьбе, о вечности...

Под мерзким, грязным небом, которое плакало от скуки.

Под мелким дождем, который сыпался на него,

На него, человека из Берлина!

Я приняла его за любовь, а это был прохожий...

Вечность на несколько мгновений...

Он, человек из Берлина!

18 марта 1963 года в оперном театре в Лилле Эдит в последний раз в жизни поет на сцене...

Несмотря на рецидив, снова вызвавший тревогу у близких, она хочет записать дома на пленку "Человека из Берлина", чтобы отослать ее в Германию для перевода. На гастролях она собирается петь ее по-немецки. Все окружающие против. Чтобы петь, Эдит нужны силы, а их у нее больше нет. На этот раз резервы исчерпаны. Но она посылает всех к чертям, никто не может ей помешать. 7 апреля со своим аккомпаниатором Ноэлем Коммаре и Фрэнсисом Лейем она поет "Человека из Берлина".

Через пять лет после смерти Эдит из этой записи была сделана пластинка: это душераздирающий документ. От Великой Пиаф осталась только аура. Голоса почти нет, на каждом слове ей не хватает дыхания, она ловит ртом воздух. Это и не пение и не речь, это приходит откуда-то издалека и переворачивает душу... никто другой никогда не смог бы этого сделать.

Она пригласила Мишель Вандом и, когда та прослушала запись, Эдит сказала: "Бедная моя Вандом, я очень огорчена за твою песню. Она заслуживала лучшего исполнения!" Это великодушие, эта честность на пороге смерти - это тоже Пиаф!